Без царя
«К сожалению, многие документы об этом периоде засекречены в архивах до сих пор», – говорит краевед, доцент СКФУ Роман Нутрихин.
Несмотря на то что ставропольцы в целом спокойно восприняли известие о низвержении Николая II (а способствовала этому прежде всего клеветническая кампания против царской фамилии в прессе тех лет), в Ставропольской губернии почти ничего не изменилось.
В отличие от Петрограда, Москвы и других крупных городов, где революция была «уличная», в Ставрополе она проходила… в театре. В начале ХХ века там, где сейчас главк полиции, напротив музея изоискусств, находился театр. По свидетельству ставропольского писателя Ильи Сургучёва, в театре часто собирались и что-то обсуждали некие, ранее никому не известные молодые люди. Когда им что-то пытались возразить авторитетные горожане, революционно настроенная молодёжь «затыкала им рты.
Впрочем, несмотря на приказ главы Временного правительства Керенского об отмене воинских различий и «чинопочитания» в армии, на Северном Кавказе продолжали отдавать честь старшим по званию.
«В Ставрополе сложилось здоровое гражданское общество, и вплоть до осени 1917 года ничего радикально не менялось. Если в столичных учреждениях в те месяцы были сплошные выходные, у нас все ведомства работали, и даже заседала городская Дума, – продолжает Роман. – Это было время всевозможных слухов. Например, в Ставрополе поверили в «утку» о том, что в Москве якобы разрушили собор Василия Блаженного, последним настоятелем которого был ставропольский священник Иоанн Восторгов».
Кстати, первомайскую демонстрацию (а в 1917 году власти России впервые разрешили праздновать Первомай открыто) ставропольцы, в отличие от жителей многих других городов России, фактически проигнорировали. По городу прошла лишь горстка людей.
«Это древний кельтский праздник, знаменующий собой встречу весны, - продолжает Роман. – В 1917-м в России в первый и последний раз Первомай отметили 18-го апреля. Ведь тогда ещё страна жила по юлианскому календарю, а праздновать решили одновременно с остальным миром».
Зато весь Ставрополь вышел на крестный ход осенью 1917-го. Незадолго до Октябрьского переворота через весь город пронесли чудотворный список Иверской Божией Матери. Сегодня эта икона хранится в Успенском храме краевой столицы.
«Революция в нашей глухомани совершенно незаметна… Мы тревожимся… С фронта всякие слухи»
Глазами социалиста
Два года назад в Нальчике вышла книга известного архивиста Кабардино-Балкарии Евгении Тютюниной «Краеведческая мозаика».
«В вышедшей в нашем издательстве книге впервые опубликованы письма революционера Алексея Сахарова родственникам, - рассказывает краевед и издатель из Нальчика Виктор Котляров. – Когда я их прочитал, сложилось впечатление, что это переломное историческое событие не восприняли как революцию. Вот что, например, написал Сахаров в письме, датированном четвёртого марта: «Революция в нашей глухомани совершенно незаметна… Мы тревожимся… С фронта всякие слухи».
А вот письмо Сахарова от 18 апреля, из которого уже видно, что революцию многие приняли с радостью: «Поздравляем с новым правительством… Даже казаки говорят, что иначе было нельзя». Третье письмо, в котором упоминается Февральская революция, революционер отправил уже из Грозного, где работал на нефтеперерабатывающем предприятии. В нём он пишет о том, что в Чечне появился Совет рабочих депутатов, но он бездействует, потому что рабочие безграмотные и плохо организованные.
«Сахаров прожил короткую жизнь – всего 28 лет, - продолжает Котляров. – В 1918-м он, вернувшись в Нальчик, стал здесь первым советским комиссаром. Убили его в 1921-м».
Комментарий
Музейный работник края, заслуженный работник культуры России Вениамин Госданкер:
«100 лет назад, когда свершилась революция в России, был пересмотр всех основ мироздания. Едва ли в нашей истории можно найти события, которые вызывали бы столь разноречивые оценки и были бы столь же мифологизированными, как революция 1917-го. Питаю пиетет к историкам с их академическими знаниями, но мы, музейщики, ближе к конкретным фактам, и хочется оценивать те события через призму живых событий и фактов, не вошедших в «гладкие» кинофильмы.
Я встречался с Фёдором Головенченко, уроженцем Ставрополья и автором двух раритетных книг, написанных спустя 10 лет после революции: «Семнадцатый год в Ставропольской губернии» и «Гражданская война в Ставропольской губернии». Головенченко был школьным учителем, учёным, а в советские времена партработником. Встретились мы с ним на его подмосковной даче в начале 60-х. Он деликатно, но твёрдо подчёркивал: нельзя упрощать историю. Её делали не «куклы», а живые люди! 
Очень хорошо «рассказывает» об этом событии сохранившаяся до наших времён фотография. По Николаевскому проспекту Ставрополя идут солдаты с красными бантами на груди. В те дни полковые оркестры исполняли «Марсельезу».
Очень интересны ставропольские газеты тех лет.
В Пятигорске 10-го марта 1917-го на Соборной площади многотысячная толпа хором пела «Вы жертвою пали в борьбе роковой…». В Минводах толпы выходили на демонстрации с красными флагами и лозунгами «Да здравствует революция!», «За восьмичасовой рабочий день!».
А ставропольский губернский комиссар Старлычанов в те дни призывал граждан соблюдать законы.
Это была эйфория, но надо помнить, что после неё последовали драматичные события лета и осени 1917-го и Гражданская война. Уже к лету прилавки ставропольских магазинов стали пустеть. Телеги, похоронки с фронтов Первой мировой войны, вдовы в чёрных платках, бедствующие дезертиры… Всё это можно было увидеть летом и осенью 1917-го».
Полтора века с Россией. Как менялось отношение к Кавказской войне 
Подвижник и передвижник 
Судьба ставропольского гения: он мог затмить Шолохова