В прошлом – член скандальной партии Лимонова, ныне запрещённой, сегодня Дмитрий весьма далёк от политики. Зато он с большим увлечением изучает древнюю историю Северного Кавказа и активно публикует мифы и легенды о Ставрополье в социальных сетях.
Собиратель мифов
Елена Панкова, АиФ-СК: У любителей истории в моде сакральное краеведение. Им увлекаетесь и вы: открыли в Фейсбуке страничку «Историкон» и собираете мифы о крае. Это не противоречит вашим академическим исследованиям?
– Чем же он уникален?
– Остатки этого храма открыли во время археологических раскопок ещё в 70-е. Учёные почему-то посчитали это культовое сооружение, построенное, видимо, для похорон вождя, зороастрийским. Но зороастрийцы, считавшие место погребения одним из самых несчастливых, никогда в таких местах храмы не строили! Так кто же возвёл это сооружение? До сих пор загадка. Кстати, а вы знаете, что кавказцы довольно много переняли у скифов? Например, одежду. У нас в краеведческом музее есть стела IV века до н.э., на которой местный вождь изображён с ногами. Но скифы на стелах ноги не изображали. Возможно, это творение местных племён. Я шутя называю это произведение искусства «первым танцором Ставрополья».
– Говорят, студенты ходят на ваши лекции, как на праздник. А вам не трудно с поколением пепси и ЕГЭ?
– Нет! (Улыбается.) Моя дочь, кстати, в этом году заканчивает школу и сдаёт единый госэкзамен. Но печально, что с введением тестов школа превратилась в придаток ЕГЭ, перестала быть значимым государственным институтом. А больше всего коробит, что в основе ЕГЭ лежит принцип недоверия.
– Что вы имеете в виду?
– Это очень популярная в США теория – что общество, построенное на недоверии, эффективнее того, где все друг другу доверяют. Вот и ЕГЭ – на том же принципе. Дошло до видеокамер и обысков перед экзаменом! Но человек ведь всегда найдёт возможность обмануть систему.
А чем занимаются сегодня наши бедные учителя? Их вынуждают писать бесконечные отчёты. Но вот парадокс: чем больше этой писанины, тем больше ей не верят!
Моё убеждение: только доверяя друг другу, мы сможем изменить что-то к лучшему.
Рад за Крым
– Вы состояли в радикальной партии Лимонова. Если не секрет, как угораздило туда попасть?
– Вы, может, не поверите, но Эдуард Лимонов опередил своё время. Много лет назад он выражал те самые имперские идеи, которые сейчас легли в основу многих государственных решений.
– Например?
– Например, о возвращении Крыма России. Мне эта идея была очень близка, потому что в 90-е я часто бывал в Крыму и видел там насильственную украинизацию и страдания местных жителей из-за этого. Лимонов же был в ту пору единственным, кто призывал эту территорию России вернуть. Мне его идеи импонировали, и я вступил в партию.
А за крымчан я рад. Знаете, такое ощущение, что жители этой теперь уже нашей территории – даже в большей степени патриоты России, нежели мы.
– Вы несколько лет назад баллотировались в Думу Ставрополя, но из-за отмены выборов депутатом так и не стали. Почему не повторили попытку?
– Наверное, если б было желание четыре года бить баклуши, я бы эти попытки возобновил. (Смеётся.) А если серьёзно, грязное это дело – политика…
– Неужели у вас, человека энергичного и креативного, нет желания как-то повлиять на решения градоначальников, подчас не популярные у народа? Представители оппозиционной партии в городском парламенте, к примеру, недавно предложили ввести 10-летний мораторий на застройку старой части Ставрополя…
– Наверное, чтобы за наследие города бороться, нужно чётко себе представлять, чего мы хотим. Если хотим привлечь в город больше инвесторов, остановить снос старинных зданий вряд ли получится. Если желаем сберечь историю города, действовать надо наоборот. Увы, единого подхода нет.
– Вам, как историку, наверное, больно видеть Грушёвское городище, превращённое в свалку…
– Да, после того как в 70-е раскопали треть этой территории, интерес к Грушёвскому городищу почему-то пропал. Впрочем, у нас давно уже археология, как и многие другие научные направления, ушли из зоны интересов государства. Раскопки если и ведут, то, как правило, в связи с какими-то производственными задачами. Нужно проложить трубу, вот и копают. Я рад хотя бы тому, что запретили строительство возле Татарского городища.
– Вы говорите, что наука ушла из зоны государственных интересов. Что это значит?
– А то и значит, что когда начались либеральные реформы, науку отдали на откуп бизнесу. Дескать, бизнесмены сами будут заказывать и оплачивать те исследования, в которых у них будет необходимость. В итоге наука оказалась не нужна ни бизнесу, ни государству. Что мы получили? Колоссальную утечку мозгов. Западные гранты не помогли. Правда, есть сейчас государственные российские гранты, но и они всех задач не решают. К тому же в последние годы их стали урезать.
– Что делать?
– Наука снова должна стать делом государственным!
Местные легенды. Ученый из Ставрополя о подземном монастыре и дольменах 
Составляющие «Великой России». Что обеспечило Путину победу? 
Аслан Бижоев из «Даёшь молодежь!» рассказал о своей жизни в Москве 
Тимур Шаов: "Мои песни такие же, как я сам..." 
Олег Кашин: к ставропольцам отношусь к огромной нежностью