На минувшей неделе на гастролях в Грозном побывал один из самых ярких театров России – Театр Наций. В Чечню привезли нашумевшую постановку «Шукшинских рассказов» – с Евгением Мироновым и Чулпан Хаматовой.
Актёры, можно сказать, «обновили» сцену Русского драматического театра имени Лермонтова. Строительство здания завершено совсем недавно, и столичные гости высоко оценили качество чеченских подмостков и горячий приём зрителей. А скоро новая труппа возрождённого Русского театра откроет свой 75-й театральный сезон «Ревизором» Гоголя. О том, что такое сценическое искусство на Кавказе, корреспондент «АиФ-СК» спросила у главного режиссёра театра народного артиста Чеченской республики Али Марисултанова.
Театр – лекарь
– Али Ибрагимович, в нашем регионе театр, как принято считать, вид искусства не самый востребованный, тем не менее Театр Наций привёз не антрепризный, полновесный спектакль…
– Спектакль Театра Наций был как мастер-класс для наших ребят, для наших молодых актёров. Зал - переполнен, люди соскучились по театру. Василий Шукшин – народный писатель, он говорит о том, что близко сердцу каждого человека, о том, что тревожит, что вызывает сопереживание и очищает нас.
Люди приходят в театр решать свои проблемы, внутренние, пытаются найти выход из тех ситуаций, которые не всегда готовы обсудить с близкими, с друзьями. Люди считают, что лечиться надо, когда голова болит или печень. Правильно. Но есть болезни социальные – это к нам. Мы души врачуем. Чехов, Горький, Шекспир – они на протяжении десятилетий, столетий говорят нам о вечных ценностях – вне эпохи, вне существующего строя. В мои студенческие годы мы ставили Шукшина в этюдном варианте, всю Воронежскую область объездили. Принимали нас очень тепло. Неправда, что театр – искусство не для всех, что в эпоху Интернета и ТВ без него можно обойтись. Наоборот потребность растёт. Да, можно сутками сидеть за компьютером, и человек сам не будет осознавать, чего ему не хватает, потому что ни разу не был в театре. Я знаю немало людей, которые посмотрев свой первый спектакль, искренне сожалели, что не пришли раньше. Живые чувства ничем не заменить. Театр – вечное искусство, он будет жив, пока жив человек. Родился за века до Интернета, ТВ и их переживёт. Появятся новые технологии, а театр – останется.
- А как же с «авангардными» постановками? На сцене и на роликах катаются, косточками вишнёвыми для достоверности плюют, новые веяния, новые прочтения...
- Русский драматический театр без классики – это не театр. Чехов в своих пьесах решает разные задачи. Это всё о нас, сегодняшних. И «Вишнёвый сад», и «Дядя Ваня». Маленький человек – он главный герой, он на протяжении веков создавал Россию. О чём он думает, что его беспокоит?
Чувства человеческие нужно воспитывать, а не на роликах кататься. Играть можно в волейбол, в футбол, а на сцене – жить. Человек иной раз не знает, как свою жизнь прожить, а в театре необходимо проживать за каждого своего героя. Каждый раз, как в первый. Мы мало читаем, многое оставляем на потом. Так и в манкуртов недолго превратиться. Помните, как в известной пьесе сын возвращает отцу богатство, а тот говорит: «ДушИ бы надобно». Вот за этим и идут в театр – душу разбудить, полечить. Без театра мы обеднеем. Я вырос на русском классическом театре. Классический театр – это школа. И другого не приемлю.
Театр – жертва
– Нередко режиссёры говорят о недостатке хороших современных пьес, о предстоящей в театральной среде «реформе»…
– Проблемы у всех театров одни. Мы пристально отслеживаем, что ставят на сценах страны, нам очень интересно, как развиваются другие коллективы. Нам нужен классический русский репертуарный театр. Без репертуарного театра театра не будет. Обсуждают сегодня – в каком формате быть театру, неверно это. Хозрасчёт, что там ещё – это не даст театру жизни. В столицах другая атмосфера, но русский театр в национальных субъектах как в РФ, так и за рубежом, в бывших республиках СССР, остаётся проводником русской культуры. Да, есть проблемы с техническим персоналом, да, у нас нет ни одного русского по национальности актёра. Тем ценнее то, что мы делаем. Ставим русскую классику и спектакли по пьесам кавказских авторов, набрали молодую труппу, ребята талантливые, горящие. Актёр – тогда актёр, когда он сердце своё забывает на сцене и, просыпаясь утром после спектакля, бежит за ним в театр. А когда это становится ремеслом - опасно. Театр – это жертва. Десятки судеб пропущены через сердце. Ни кола ни двора – всё отдано любимому делу. Актёр должен довольствоваться самым необходимым, всё остальное мешает.
Театр, по-моему, начинается с репертуара. Без него театр не театр. Он выполняет важнейшую социальную функцию – воспитательную. Театр – это всегда язык, особая религия. Пророки наши пришли, чтобы усовершенствовать нравственные стороны человека, научить, просветить, одухотворить нас. В этом смысле театр – пророк. Островский сказал в своё время, что русский язык будет жить, пока жив русский театр. Он очень важный социальный организм, тонкий, ранимый.
Театр – спасение
– Вы как-то сказали, что люди в республике устали от пережитого, хотят радоваться, смеяться. Это не значит, что война забыта, но человеку свойственно стремиться к доброму, светлому…
– Чечня восстановилась после войны, это были трудные 20 лет, целое поколение выросло при бомбёжках, в разрухе. Им многое из прежней нашей жизни непонятно. Другие были времена. Можно было пешком до Владивостока дойти через всю страну, на ночь прилечь где-нибудь на обочине, утром встать и дальше топать. И ничего бы не случилось. А сегодня даже представить такое нельзя...
Да, республика строится, процветает, но вот душевные раны так быстро не затягиваются.
Здание Русского театра было в руинах, как и многие другие. Но именно театр помог мне выжить – я ходил по улицам Грозного, не понимая, что делать, как быть – вокруг хаос, стрельба, зло. Я читал монологи моих героев. Я повторял их снова и снова, чтобы сохранить себя, не потерять душу свою.