Имя известного ставропольского певца Георгия ТАРАНОВА в последнее время появлялось в СМИ в основном в криминальных рубриках в связи с похищением у заслуженного артиста раритетной картины кисти легендарного пейзажиста Павла Гречишкина, её находкой и возвращением владельцу. («АиФ–СК» следил за развитием этой истории).
Тем временем Георгий Александрович продолжал активно вести свою творческую и педагогическую деятельность. Об этом, а также о проблемах региональной культуры, «Золотой голос России» рассказал нам в эксклюзивном интервью.
Маэстро передаёт опыт
– Георгий Александрович, вы руководите молодёжным ансамблем солистов, вернее, Центром академического и эстрадного вокального искусства «Премьер», который базируется в ставропольском Дворце культуры и спорта. Какие достижения у ваших воспитанников?
– Студия существует два года, и уже есть результаты. Настоящим триумфом стало участие двух солистов на VII Международном фестивале молодых исполнителей «Союз талантов России» в Сочи. Пётр Лобач завоевал Гран-при среди всех конкурсантов в жанре сольного пения, а Ольга Рудакова стала лауреатом первой степени в народном пении. И это несмотря на жёсткую конкуренцию и финансовые трудности – ребятам пришлось ехать за свой счёт. У нас хорошая база для поступления в серьёзный музыкальный вуз. В этом году Пётр Лобач окончил ставропольский
14-й лицей и поступил в Московскую консерваторию. (Кстати, он первый ставрополец, поступивший в этот вуз за 36 лет, до него был Владимир Чернов – ныне один из первых баритонов мира, солист «Метрополитен Опера». – Ред.)
– Поделитесь, пожалуйста, творческими планами вашей студии.
– Сейчас у нас занимаются 13 человек в возрасте от 16 до 25 лет, но начался учебный год, и я расширяю состав. Планируем работать с детьми от 6 лет – я мечтаю и детский вокальный ансамбль создать. У меня появилась помощница – Ольга Короткова, прекрасный педагог из Москвы. Она также специализируется на современных мюзиклах. Наличие взрослых голосов разнообразных тембров позволит основательно подойти к постановке мюзиклов, чего в Ставрополе раньше практически не было. Есть желание создать музыкальный театр, чтобы учить там и актёрскому мастерству, и сценическому движению, и танцам. Конечно, ни один такой проект не обходится без финансовой помощи, и я был бы признателен, если бы уже сейчас, на начальном этапе, нашлись меценаты.
– Сейчас молодые люди в основном увлечены роком и диджеингом. А наблюдается ли стремление к академическим и классическим формам?
– Я не против интереса молодёжи к современным музыкальным направлениям, если это нормальный, настоящий интерес. Ведь есть много выхолощенных псевдонаправлений, которые по сути никакой ценности не представляют. И молодёжь нуждается, чтобы кто-то давал грамотное направление выбору. Кстати, среди моих воспитанников есть поклонники рока и джаза. Но когда я их начинаю углублённо вводить в понимание сути настоящего вокала, они видят, что это интересно, происходит переоценка. Глаза горят: оказывается, правильная трактовка вокала и правильное приобретение навыков в пении даёт интересные результаты.
– Нередко дети ходят в музыкальные школы по желанию родителей, что называется «из-под палки». Поэтому у многих и вырабатывается нелюбовь к классической и народной музыке. Как, по-вашему, сегодня обстоят дела в музыкальном образовании, насколько оно адекватно?
– Систему музыкального образования надо пересматривать, так как она не менялась уже полвека. Освоение музыкальных инструментов и теории музыки погрязло в штампах.
Педагог в роли продюсера
– Вот, допустим, молодое дарование обучено и воспитано, у него есть профессиональные данные музыканта или певца. Что дальше? Как ему пробиться, особенно в провинции?
– Здесь есть два аспекта.
Первое. Подготовка человека в определённом ключе и его продвижение на столичном или международном уровне. Например, я планировал устроить того же Петра Лобача в Мюнхен – в концертную организацию, с которой я сам много сотрудничал. Но пока рано – ему надо пройти хотя бы два курса российской консерватории.
Второе. Если человек достиг определённого уровня владения голосом и манерой, можно найти этому применение и в провинции. Ставить мюзиклы или концертные программы. Ездить по городам и сёлам своего региона и по соседним. Можно спокойно вести такую гастрольную деятельность, жаль, что региональные филармонии этим не занимаются. Большинство районов Ставропольского края вообще не охвачены этим. И люди там в буквальном смысле дичают, так как молодёжь кроме безобразной дискотеки ничего не видит.
– Но можно же устраивать гастроли по региону не на уровне филармонии, а своими силами?
– Да. Мы часто выезжаем в глубинку, нас охотно приглашают и тепло встречают. Договариваемся сами... А что касается филармоний, то вряд ли они сегодня смогут «потянуть» такие проекты, которые делают мои ученики. Мы, например, эстрадные концерты ставим не хуже «Фабрики звёзд» – и по сути, и по репертуарной политике.
– Кстати, о репертуаре. Его же надо постоянно пополнять. Оригинальные произведения либо сочинять самим, если есть к этому талант, либо обращаться к профессиональным авторам, а это не бесплатно...
– Во всех музыкальных жанрах уже столько всего написано! Как известного, ставшего классикой, так и затерянного и незаслуженно забытого. И всегда можно найти хорошие песни, главное – подойти к выбору со вкусом. А талантливые авторы тоже находятся в любой среде, есть такие и в нашей студии.
О местной культуре и о фестивалях
– Что сегодня представляет собой отрасль культуры на Ставрополье и в соседних регионах, в частности, система управления ею?
– Абсолютно стандартная картина сформировалась везде. Есть регионы, которым повезло с теми, кто управляет культурой и помогает ей развиваться, где болеют душой за это социальное явление и делают всё возможное для создания благоприятных условий. Не могу сказать, что нашей ставропольской культурой управляют беззаботные люди, они делают всё, что полагается для того чтобы происходили плановые процессы, но сопереживания не наблюдается. Как говорится, «не надо бояться министра культуры, надо бояться культуры министра». Не могу брать на себя ответственность за то, чтобы судить это, но если бы меня спросили, как можно распорядиться ситуацией, то я имел бы представление, как это сделать, исходя из своего опыта.
– 1 октября откроется традиционный фестиваль «Музыкальная осень Ставрополья», чья история насчитывает более сорока лет. Какова роль этого форума в культурной жизни нашего региона? Как он трансформировался с годами?
– Я помню самые первые фестивали. Они были очень интересные, потому что в идеале соблюдался фестивальный принцип. Сюда приезжали композиторы и поэты-песенники, сюда приезжали солисты и музыкальные коллективы, причём не кассовые, а глубокие и интересные. И они не только выступали в Ставрополе на гала-концертах открытия и закрытия, как сейчас, но и ездили по краю. В 90-х годах у «Музыкальной осени» был провальный период. Бывало даже, что на сцене одна хореография, ни певцов, ни композиторов. В последние годы фестиваль возродился, заметен качественный подъём.
– Вообще нужны ли нашему региону такие фестивали?
– Обязательно! И не только этот, но и новые форматы надо придумывать. Я и сам бы организовал фестиваль. И в уставе нашего Центра «Премьер» есть пункт об участии в фестивалях здесь и в других регионах, а также об организации фестивалей. У меня в России и за рубежом есть много знакомых интересных музыкантов – больших, настоящих, которые с удовольствием откликнутся на приглашение. Но всё, как всегда, упирается в деньги.
«Музыкальная осень Ставрополья» начнется 1 октября 
Георгий Шумаров: Роскошь быть собой 
«Сочиняй мечты». В Ставрополе прошел молодежный фестиваль-конкурс