Александр Бабич: "Архыз - моя любимая горянка"

Удивительные все-таки места - наши северокавказкие горы! В Узункуле бывали? Не так давно оттуда вернулась "пишущая" экспедиция - традиционный пленэр ставропольского "Колеса" объединил маститых и молодых художников Юга России.

Мудрый Домбай

По горам Северного Кавказа они путешествуют несколько лет. Итог их творческого "возвышения" - десятки живописных и графических работ, в основе которых этюды, написанные в Домбае, Махаре, Архызе, Узункуле. За сутки здесь можно увидеть все капризы погоды: с утра туман, спустя время - солнце, потом - дождь, а к вечеру - снег. И каждый раз горы выглядят неповторимо: сказочно, волшебно, мифически...

Они делятся этой красотой, перенося на полотна горное великолепие с настроением и любовью. Удается это, понятно, не каждому. Александр Бабич из тех, кто видит и слышит горы.

- Мне они по душе и в цветении, и в снегу. И определенного места любимого у меня нет - прикипаю то к вершине, то к ущелью. И утро, и закат в горах мне одинаково дороги.

Бабич о горах говорит так же проникновенно, как и пишет их. Архыз - его любимая горянка. Что-то тонко-этническое, едва уловимый образ женщины-хозяйки гор, терпеливой и понимающей. "Тут смысл не в возрасте, нет у меня с Архызом такой ассоциации по количеству лет, - делится Александр Иванович, - здесь больше этноса, жаль, сегодня это уходит, самобытность исчезает". В Домбае-то она давно потеряна, считает художник, все застроили и перестроили. Мудрый старик-горец, каким видит его живописец, нелегко переносит тяготы такого "подхода". Но с вековой своей высоты смотрит седой Домбай чуть насмешливо на попытки собственного осовременивания.

Махар художник сравнивает с воином - справедливым, добрым защитником. Узункул же воин суровый, не способный улыбнуться, горделивый в своей непреклонности. "Вершины иной раз бывают не так приветливы, как кажется, - рассказывает Бабич, - в том же Узункуле немало табличек с именами погибших при восхождении, это реалии жизни, это реалии гор". Здесь нужно быть начеку, не терять бдительности, обольстившись красотой.

Этюд на высоте

- Я не альпинист, предпочитаю на горы снизу смотреть, - говорит Александр Иванович, - но подниматься приходилось. Самая большая высота - 2,5 тыс. метров. Правда, не для того чтобы писать, а просто полюбоваться пейзажем.

С этюдником в 35 кило весом да плюс все сопутствующее горной жизни и творчеству художника не очень-то попутешествуешь на высоту. Альпинисты-то все просчитывают - ни грамма лишнего в багаже. Знаменитый Павел Гречишкин снаряжался серьезно - брал провожатых, поклажу тащила лошадь. И он поднимался не просто этюд написать, он шел работать: жил на вершине несколько дней и писал, рассказывает Бабич. Ему довелось как-то пересечься с мэтром в начале 90-х - на пленэре в Архызе. У обоих живописцев есть определенная близость - по духу. И роднит их преданность горам. Как говорит Александр Иванович, он, как и Павел Моисеевич, продолжает традиции русской классической пленэрной живописи, что считает весьма важным.

- Гречишкин - великий человек, Мастер с большой буквы, весь Кавказ обошел и создал произведения, во многом непревзойденные, я считаю.

Есть у Бабича желание попробовать жить и писать в горах - хватило бы здоровья. Мечтает он и географию расширить - сколько еще вершин не запечатлено на его холстах! Пока прошел от Сенгилея до Махара, а этюды, сделанные этой осенью в Учкулане, на полотна перейдут в следующем году. Близки ему и сельские пейзажи - речка Зеленчук, кочубеевские просторы - вот они, трогательные ставропольские места. Красота, да и только!

Смотрите также:

• Графика военных лет. Александр Гайдин рисует войну по детским впечатлениям →
• Тонкое чувство единства →
• Портрет художника →