"Моя фамилия сегодня звучит", - смеется Леонтий Сердюков. Однофамилец российского министра обороны давно на пенсии, здоровье неважное, рад, что на лечение попал в краевой госпиталь ветеранов. О своей юности, что пришлась на годы Великой Отечественной, рассказывает, забывая о прожитых годах. Голос становится звонче, спина выпрямляется...
Он родился в 1927-м. Год его призыва был тем самым, последним, что забирали на войну.
- Добровольцем можно было на год раньше, - уверяет Леонтий Григорьевич. - В 44-м я и пошел в военкомат. Не взяли, - вздыхает.
А потом была война
В военкомате только бумаги свои полистали и сразу ответ - "Да на тебя бронь лежит, мальчишка". Пояснениями строгий отказ сопроводили: на фронте-то не палками воюют, а ты с завода, где снаряды да мины тачают. Так Лешка Сердюков остался в глубоком тылу - в Ташкенте. Сюда, в "город хлебный", как тогда называли этот город в Средней Азии, семья переехала в начале 30-х со Ставрополья. А потом была война. Леонтий Сердюков (по-домашнему звали Лешей) как пришел на завод в неполные 15 лет, так и пробегал от станка к станку 4 года.
Леонтий Григорьевич вспоминает, голод и разруха - полбеды, но вот спать хотелось всегда. Рабочая смена - 12 часов. А у слесарей-ремонтников отдела главного механика задание было такое: пока все станки не отладишь - не уйдешь. "Зима одна больно суровая выдалась, - рассказывает Сердюков, - в цеху диски от шин раскладывали, насыпали в них уголь и жгли. Это чтоб трубы водяные, что к станкам подведены, не лопнули от мороза. Так в дыму и мы работали". В другую зиму, перед Новым годом, повально болеть люди начали гриппом. Из семи заводских слесарей один Лешка и остался. День и ночь - то в одном цеху, то в другом. Усталости не чувствовал, только б станки работали, не переставая - фронту снаряды нужны.
- Несколько дней один слесарил, мне на третьи сутки даже паек ИТРовский дали, что инженеры получали, - в голосе пожилого мужчины мальчишеская гордость.
Только обеда своего он не дождался - так и уснул в столовой. Из-за стола паренька вынесли в караулку, будить не стали, пожалели. Он за те свои дни, что выстоял один, заслужил что-то вроде премиальных - ботинки кирзовые. Почетное дело - спецобувь и спецодежду получить. Худо, говорит, с одежей было, кто в чем на завод ходил. Эту свою награду считает самой важной и заслуженной, кирза пусть сносилась, а память осталась.
Первым делом - станки
- Нас, тыловиков, прежде за людей не считали, - вздыхает Леонтий Григорьевич, хотя и награды у меня есть за доблестный труд в годы войны. Теперь мы к ветеранам приравнены - оценили-таки наш вклад.
Леонтий Григорьевич после войны поступил в техникум, распределения просил в родные места - на Северный Кавказ. Где и живет по сей день.
- Вы же совсем молоды были, неужели не влюблялись, хоть и война? - Спрашиваю ветерана.
- Что ты, - возмущается, - не до того было. Только о станках и думал, чтоб исправны были...
Квартирная экзотика: жители Ставрополя разводят дома улиток и змей 
Новоселье будет! Потеряв зрение и жильё, ставрополец не падает духом 
Революционное дежа вю