Летом 2004 года в NN24 и 25 наша газета рассказала историю полувековой давности - о захвате чанкайшистами 23 июня 1954 г. советского танкера "Туапсе" близ берегов Тайваня. Среди 49 членов экипажа был и ставрополец Владимир Бенкович.
На основе документов и воспоминаний младшего брата моряка (к тому времени Владимира уже не было в живых) я поведал о тяжелых испытаниях, которые выпали на долю нашего земляка и его товарищей сначала в плену, а затем и в СССР, куда спустя несколько лет они вернулись. Группу осудили. Пять лет назад, при подготовке материала, я не знал ни подробностей ареста Бенковича, ни того, как он жил в заключении, чем занимался, выйдя на свободу. Знала об этом лишь его вдова Любовь Евгеньевна. Спустя некоторое время после публикаций в "АиФ-СК" мы встретились в ее московской квартире.
Тяжелый удар
Любовь Евгеньевна предоставила в мое распоряжение целую папку различных документов. Многие оказались весьма любопытными. До ареста Владимир Бенкович успел жениться в Одессе, где он жил и откуда уходил в плаванье. Супруга, Маргарита Машкова, попросила его, уже находившегося в заключении, написать доверенность на получение изъятых при обыске ценных вещей. Бенкович прислал нужную бумагу, и жене выдали принадлежавшие Владимиру один из двух аккредитивов на сумму 5 тыс. руб. (в старом масштабе цен), а также некоторые его вещи. Второй аккредитив на 5 тыс. руб. с контрольными талонами, как подлежащий конфискации на основании приговора, был направлен в горфинотдел Одессы.
Супруга Бенковича, получив немалые по тем временам деньги, не стала ждать возвращения мужа из лагеря и вскоре подала на развод. Это был, пожалуй, самый тяжелый удар, Володя очень любил Риту, в лагерных дневниках он много размышляет об отношениях мужчины и женщины, о вере, о любви. "Не всякая любовь дает счастье, - записывает Бенкович в дневнике. - Все хотят быть любимыми, но мало кто умеет любить".
А какова же судьба конфискованного аккредитива? 23 июля 1990 г. Бенковичу прислали справку из Военной коллегии Верховного суда СССР о том, что приговор в его отношении отменен и дело прекращено за отсутствием состава преступления, он реабилитирован, а копия постановления о реабилитации направлена в Минфин СССР для "принятия мер к возврату вам конфискованного аккредитива".
Увы, аккредитив он так и не получил.
Суд скорый и неправый
Володе дали насладиться свободой после плена недолго. 24 мая 1958 г. он вернулся на Родину, а утром 17 сентября в его одесскую квартиру вошли четверо работников КГБ и предъявили ордер на обыск и задержание.
Я читал протокол обыска - изъяли немного вещей. Свидетельство о возращении в СССР - даже паспорт не успел получить, свидетельство о браке, блокноты, фотографии, письма, конверты, два аккредитива, наручные часы "Победа", запонки, кассета для фотоаппарата. Искать почти в пустой квартире было легко и просто - обыск продолжался всего 45 минут. Бенковича до суда поместили в сизо. А на следующий день двое сотрудников КГБ уже в Ставрополе провели обыск в квартире отца Володи, Дмитрия Петровича, описали имущество, принадлежавшее сыну, наложили на него арест и сдали на хранение Бенковичу-старшему. До суда.
Владимира и троих его товарищей по несчастью судила Военная коллегия Верховного суда СССР. Несмотря на первые робкие шаги политической "оттепели", суды, как правило, не выносили оправдательных приговоров. Четверку моряков лишили свободы по закону об ответственности за государственные преступления - Бенкович и Гвоздик получили по 15 лет, еще двоих приговорили к 12 годам.
Единственное, что оставалось родителям - просить о помиловании. Такой документ сохранился у Любови Евгеньевны - копия ходатайства отца Бенковича в адрес Президиума Верховного Совета СССР, датированное 1963 г. Высшая власть никак не отреагировала - слишком суровым было наказание и слишком мало еще находился в заключении Владимир, всего 4 года. Не помогли ни военные заслуги коммуниста Бенковича, ни его боевые награды и ранения, ни то, что на его иждивении больная жена и несовершеннолетний сын.
Отбывал наказание Владимир в одном из исправительно-трудовых лагерей в Мордовии, возле железнодорожной станции Явас.
- Володя много рассказывал мне о лагере, - вспоминает Любовь Евгеньевна. - Сначала работал на лесоповале, потом электриком в столярном цехе. Научился выжигать по дереву - это мастерство освоил очень хорошо, видите, вся стена увешана его работами. А вот и танкер "Туапсе".
Моя собеседница снимает со стены деревянное панно и протягивает мне - видны мельчайшие детали корабля. Я не скрываю восхищения - настоящее произведение искусства!
- Несмотря на неправедный суд, - продолжает Любовь Евгеньевна, - Володя не озлобился, не ушел в себя. Организовывал первенства по футболу и хоккею среди отрядов и сам в них участвовал. Не курил, не пил, много и увлеченно читал. В зоне вместе сидели политзаключенные и уголовники, как-то один бывший бандеровец сказал ему, мол, с твоим мировоззрением я расстрелял бы тебя в третью очередь, после евреев и коммунистов. Это была высшая похвала от врага, ведь Володя оставался советским человеком.
"Лучший друг - дневник"
Любовь Евгеньевна достает лагерный дневник покойного мужа, помеченный 1965 г. Знакомлюсь. Много афоризмов, мыслей писателей, философов. Тут же - проба пера, наброски лирических этюдов. Они посвящены в основном образу любимой женщины, которая ушла к другому. Там же - много других откровений.
Вторая часть дневника посвящена послелагерному бытию. Бенкович замечает: "Очень жалею, что перестал записывать. Хочу возродить. Наверное, в другой тетради будет больше своего, наболевшего. Я уже в том возрасте, когда можно свои мысли доверить лучшему другу - дневнику". Эта последняя запись сделана 9 ноября 1992 года. А в октябре 2003 г. Владимира Дмитриевича не стало. Не дожил десяти дней до 71 года.
- Володя очень сильно болел, - грустно говорит Любовь Евгеньевна, - потому и не вел дневник. Диабет замучил, пришлось даже полноги ампутировать. Не помогло, началась гангрена и на другой конечности. Неимоверно страдал. Похоронили мы его в ближнем Подмосковье, на кладбище недалеко от дома.
- А в Ставрополе когда он последний раз был?
- Летом 2000 года посетил могилу отца, возможно, чувствовал, что больше не приедет.
Компенсации не дождались
Долгожданная свобода пришла весной
1966 г., после почти восьмилетней отсидки. Вот справка управления ИТЛ ЖХ-385 Министерства охраны общественного порядка РСФСР для получения паспорта, выдана Бенковичу В.Д. в том, что он освобожден от дальнейшего отбывания наказания по Указу Президиума Верховного Совета СССР о помиловании. Выдан билет на проезд до Ставрополя, 1 руб. 44 коп. на питание в пути и 49 руб. 93 коп. на личные нужды.
Погостив у родителей, Володя уехал в Москву. В то время куда можно было податься бывшему зэку? Пожалуй, лишь в дворники, тем более, что пароходство вычеркнуло его из списков личного состава, лишило служебного жилья. Пришел Бенкович в одно из столичных ЖЭУ и предложил свои услуги. Взяли электриком, со временем дали служебную квартиру. В 1970 г. познакомился с Любовью, сыграли свадьбу, обвенчались. Родился сын Дима. Брак оказался крепким и долгим - 33 года вместе прожили! Бенкович сменил несколько мест работы, последней была должность метрдотеля престижного ресторана.
- Скажите, встречался после лагеря Владимир Дмитриевич с экипажем "Туапсе".
- Да. Много лет спустя после выхода в 1958 г. двухсерийного кинофильма "Чрезвычайное происшествие" о захвате танкера "Туапсе", в большом зале Всесоюзного киноцентра весной 1990 г. была встреча моряков танкера с актерами, снимавшимися в этой киноленте. Бенковича, который в фильме назван Райским, играл известный артист Вячеслав Тихонов (недавно умерший народный артист СССР - Авт.) Пришло 8 членов экипажа, Володя был очень взволнован и растроган, особенно беседой с Тихоновым. Насколько я помню, ребята говорили о компенсации им правительством Тайваня физического и морального ущерба. Вопрос даже обсуждался на уровне МИДа, но решения так и не было принято. Дипломаты оказались бессильны перед политиками...
Сегодня осталось меньше половины команды "Туапсе". Судьба разбросала моряков по разным странам и континентам. Одни - в США, другие - в России, третьи - в Украине. Все они преклонного возраста и вряд ли уже увидятся, потому живут воспоминаниями о трагедии давно минувших лет.
Жила как святая... 
Ставрополь в оккупации: воспоминания очевидца 
Шанс на жизнь появился до рождения 
Современные патриоты: спасители или провокаторы? 
Дневник Победы. Пятигорчанка более полувека хранит записи отца