Кавказ уникальный
Наш Северный Кавказ просто заряжен многообразием. Многообразием во всех областях: проживающих здесь народностей – сотни на метр, потому колорит нашего региона такой острый, терпкий, сочный и незабываемый. От белоснежных вершин Эльбруса до золотых нив Ставрополья, от седого Каспия до стройных ингушских башен, от древних храмов Архыза до широкомасшабных новостроек Грозного, от притягательного Фиагдона до наших с вами сердец – так кажется близко. И так далеко…
Если мы не знаем сами, какие тайны и таланты здесь есть, значит, не сможем рассказать об этом другим. И новый проект «АиФ-СК» - о нас с вами и о том, чем славен наш Кавказ. Мы здесь живем. И хотим знать, что было когда-то в истории этой земли и какое продолжение имеет сегодня. Проект мы назвали «Кавказ уникальный». И поскольку он стартует накануне Дня воинской славы, начнем нашу культурную экспансию «с шашкой наголо». Дорога она и казаку, и черкесу…
Тонкий клинок – на самом кончике, что лепесток - блестит и переливается. Он прошел трудный путь – закаленный в огне, прочный и гибкий, сегодня он не рубит и не режет. Шашка – больше памятная вещь, символ доблести и мужества кавказского мужчины. Которому она по-прежнему нужна. И куется согласно старинным традициям.
Из древних курганов
У редкого мальчишки нет интереса к оружию. Анзора тянуло к нему сколько себя помнит. Обычное дело – какой кавказец без клинка? Сколько лет ему было, когда дед Хату дал внуку подержать свой кинжал? Спустя годы, уже получив диплом экономиста, он захотел сделать себе нож. Подсказали адрес кузнеца-оружейника. Пока мастер Аншоби Бориев выполнял его заказ, Анзор успел напроситься к нему в ученики. Так заворожило его это ремесло, настоящее таинство, когда из куска металла рождается острый клинок – черкесская шашка, гордая, победная. Правда, сам Анзор Джабраилович особо поэтизировать своё дело не склонен – в первую очередь, это труд и упорство. Года три он ходил в подмастерьях, потом начал работать самостоятельно. Свою первую шашку выковал 7 лет назад, совпадение - нет ли, но его старшему сыну Мансуру тоже 7. И в кузне отца он бывал уже не раз, как и все его братья. У Анзора 4 сына и дочь. И весной в семье Гетажеевых ждут ещё одного малыша.
Эту девушку Анзор заприметил для себя сразу. Судьба, не иначе. Он не распространяется, чем так зацепила его сердце Ирина, но решение жениться было принято по-мужски.
Выходить замуж за парня пусть и с дипломом, но без работы, с невнятным будущим, было опрометчиво. Представляете, на вопрос, чем ты занимаешься, услышать – «учусь на кузнеца». Экзотическая в наши дни профессия. Но своей увлеченностью оружейным делом и желанием во что бы то ни стало добиться успеха Анзор заразил всю семью. И его поддержали – родители, будущая супруга.
- Если есть у человека дело по душе и он ему предан – это очень ценно, - говорит Ира, русская жена черкесского оружейника.
Живут с родителями мужа, свекровь, мудрая бабушка Антонина - главная помощница с внуками, а вот кухню сразу «сдала» невестке. Для мужа-кузнеца Ира отдельного меню не держит, главное, чтоб на столе было мясо. В любом виде. Ещё бы – за день так молотом намашется, надо силы восстанавливать.
Ира - домашняя хозяйка, о чем нисколько не жалеет. Ждет супруга по вечерам из кузницы, как это было столетия назад. Времена, понятно, не те, и детям своё ремесло дома отец демонстрирует с помощью компьютера.
Анзор собирает самую разную историческую информацию об оружейном кузнечном деле – в Интернете, в музеях, в специальной литературе. Мастерство-то утрачено, на Северном Кавказе кузнецов - единицы. Мастер-наставник Анзора в своё время ездил учиться в Абхазию, где нашёл человека, владеющего ремеслом. А ведь полтора столетия назад черкесские оружейники могли не только сделать свой, но так подделать европейский клинок, что он превосходил образец, а саблю перековать в шашку.
- Финские технологии, японские – они описаны. Я ищу источники, рассказывающие о том, как ковалась шашка. Езжу по селам, беседую со стариками, которые могут вспомнить, что-то рассказать о традициях этого ремесла. Эта часть истории утрачена, но восстановить еще можно. И надо использовать все шансы, чтоб не потерять эту нить, - убежден Анзор.
В Национальном музее КБР планируют реализовать проект реконструкции древнего оружия – сделать копии того, что хранится в запасниках, ведь предметы истории имеют неизбежное свойство стареть и ветшать…
Описания, как была устроена кузня, еще можно найти, а вот секреты технологии – хоть заново создавай. Каким горн должен быть, какой уголь использовать?
- Облепиховый. Порода мягкая, дает мягкий жар, равномерный нагрев, нет растрескивания. Работал я с разными углями, - говорит Гетажеев, - японцы используют, к примеру, сосновый уголь, мягкий. Я удивился, когда прочел об этом. На сосне-то и шашлык не приготовишь, а тут – металл. А когда сам попробовал на мягком облепиховом угле, понял – то, что надо.
Дамасская сталь, что варится для шашки, гибкая и прочная, такой её делают сотни и сотни слоев - 1000 и в разы больше. По рисунку можно качество определить. Толщина же клинка – 5-7 миллиметров в рукояти, а на самом кончике – 1,5-2. И все это надо «выбить», выковать, выгладить. Либо механическим молотом, либо кувалдой да молоточками вручную. Инструменты Анзор делал себе сам – кузнец всё ж таки. На изготовление одного клинка может уйти больше месяца, если ковать его строго дедовским способом. Гетажеев готов начинать с плавки руды, но пока использует уже имеющиеся марки стали, современные. Анзор перечисляет названия, номера, характеристики – сколько марганца в них, углерода. Но мечтает кузнец о другом – своими силами выплавлять руду, добавляя в неё нужные составляющие. И это время не за горами. И параллельно изучает наследие предков – то боевое снаряжение, что находят археологи в древних курганах.
- Проследить историю клинка непросто, - рассказывает оружейник. - Археологи просто дают описание: захоронение, к примеру, знатного воина – какие в нем предметы, доспехи. Бывает, сабельный клинок цел, а боевой нож сгнил. Не удается даже форму снять. Или клинок распался на 2-3 части. А встречаются и образцы отличной сохранности. Во всех случаях я стараюсь анализировать, какой технологией владел мастер.
Родовое тавро
Есть у оружейника свой клинок, сделал года 2 назад. Простой, без «вывертов». Исключительно для тренировок – Анзор учится владеть шашкой на спортивных тренировках. Они помогают точнее понять оружие, почувствовать, как и что в нем должно быть.
Фамильного клинка, что будет передаваться по наследству, он ещё на выковал. Смеётся – ищу идеальный образец. И своё клеймо пока на шашки да кинжалы не ставит – считает, что не готов. К результатам своего творчества относится критически, не достиг нужных вершин мастерства. Но за разработку своего личного знака уже взялся, знает, каким он должен быть.
- Наши предки не всегда ставили клеймо на оружие, – говорит Анзор. – Тогда клеймили в основном скот. А вот более поздние клинки, конца XIX века, имеют даже по два знака – родовой и личный – мастера-
кузнеца.
Украшение шашки или кинжала - уже ювелирное дело. И как она будет убрана, в какие драгоценные камни - не кузнечный вопрос. Главное-то – клинок. Конечно, если убран он дорого и со вкусом – залюбуешься. Но зрить надо в корень, точнее – в зеркало стали.
- Когда беру в руки клинок, сразу понимаю, как он сделан, как его мастер обработал. Были во все времена и хорошие, и плохие мастера. Есть грубые работы, а есть аккуратные, филигранные. Это всё-таки больше творческий процесс, - уверен оружейник Анзор.
Его фамилия переводится с адыгского как «маленький меч». По рассказам родных, предки его были оружейниками. Но традиция прервалась. И перенять опыт было не у кого. Он собирал секреты мастерства по крупицам, где только мог. И будет рад, если сыновья продолжат его дело – это значит, что семейное ремесло возродилось в роду Гетажеевых.
Эффект развития 
Северное Приэльбрусье для продвинутых туристов 
Яблони из Мекки. В КБР воссоздают этнографический комплекс 
Жила как святая... 
Султан Мерешков: «Ни один народ не учит своих детей дурному»