Школа доброты. Почему на Ставрополье мало инклюзивных учреждений

Сегодня о среднем образовании в нашей стране многие судят по «чернушным» фильмам типа «Школы». Это удручает, потому что есть и другие варианты. Обычная средняя школа №21 Ставрополя, например. Там первого сентября директор Александр Кизима встречает своих подопечных словами: «Здравствуйте, лучшие дети страны!» Вы часто такое слышали?

В прошлом году Кизима вошёл в десятку лучших руководителей средних школ России. Сегодня среди его учеников 56 детей с ограниченными возможностями, в том числе четыре колясочника. Мы беседуем об экзотическом пока для нас явлении – инклюзивной школе, где дети с ограничениями и без учатся вместе.

Лучшие дети

Елена Панкова, «АиФ-СК»: Александр Борисович, почему у нас на уровне подсознания такое неприятие инвалидов? Мы в последние годы много говорим о доступной среде, но продолжаем выталкивать их из своего общества…

Александр Кизима: Так сложилось исторически. Наша страна много лет назад пошла по пути тех государств, в которых таким людям место находилось только в коррекционных учреждениях или дома. Сейчас все меняется, но, к сожалению, очень медленно.

– Но вам удалось создать инклюзивную школу. Не жалеете о том, что в своё время променяли обычную учительскую работу на директорство в таком специфическом учреждении?

– Не только не жалею, а благодарю судьбу за то, что это произошло. В 21-ю школу пришёл в 1998-м. Но в первые годы директорства приходилось решать обычные для любого руководителя задачи. Например, чем стеклить окна. Во многих из них был полиэтилен.  

Позже появилась инклюзия. К ней подтолкнула сама жизнь. Всё началось с Ани. С одной из лучших учениц нашей школы случилась трагедия – неудачная операция. Анечке пришлось пересесть в инвалидную коляску. Но такой сильный человечек оказался! Она закончила школу на все пятёрки, сейчас – кандидат социологических наук. Чуть позже у нас учился Серёжа с похожими проблемами. Он тоже успешно адаптировался – зарабатывает сейчас на жизнь, работая в Интернете. Кстати, его друзья-одноклассники помогли ему в организации бизнеса и теперь трудятся все вместе.

А в начале «нулевых» в Ставрополь приехали канадские специалисты по инклюзии и решили помочь. В школе благодаря им появились компьютеры, пандус, туалеты на первом этаже удалось переоборудовать.

А вот на второй этаж таких ребят до сих пор «всем миром» заносим на руках. Впрочем, иногда я даже рад, что у нас до сих пор нет лифта.

– Почему?

– Дети помогают друг другу передвигаться по школе. Что это, если не школа доброты? Для меня инклюзия – это не только пандусы, расширенные двери, специальные условия. Это, в первую очередь, особая атмосфера, в которой формируется настоящая Личность. А лифт, я надеюсь, у нас скоро появится.

Инклюзивный район

– Обывателю до сих пор трудно свыкнуться с мыслью, что все дети учатся вместе. Как это выглядит на практике?

– Начнём с того, что далеко не каждого ребёнка с ограниченными возможностями мы готовы взять на обучение. Инклюзия инклюзией, но закрывать коррекционные школы – абсурд. У нас не могут обучаться ребята с серьёзными нарушениями интеллекта, зрения, слуха: нет необходимых специалистов сопровождения.

У нас – краевая экспериментальная площадка «Создание модели инклюзивного обучения в общеобразовательном учреждении». Практикуем смешанное обучение. Особенные ученики могут получать знания и дистанционно, благодаря Интернету, и, так сказать, традиционно. Специальный микроавтобус привозит детей в школу по индивидуальному расписанию. У каждого ребёнка – своя программа.

На первом этаже находится центр дополнительного образования, в который дети отправляются сразу, когда переступают порог школы, и куда могут вернуться в любой момент учебного дня, если появится такая необходимость.

– А как относятся к совместному обучению обычные школьники? Родители? Учителя, наконец?

– Вот один пример. Нашу школу скоро оканчивает Саша. Когда он начинал у нас учиться, передвигался на ходунках. Иду я как-то по школе и вижу такую картину: Саша подошел к лестнице, чтобы подняться в столовую, которая находится на втором этаже, а навстречу несутся ребята из спортивного класса. Притормаживают, разворачиваются и помогают ему подняться.

Кстати, сейчас Саша ходит безо всяких приспособлений и в сухое время года может дойти до школы сам. А теперь самое интересное: местные таксисты, стоящие в ожидании пассажиров, помогают мальчику перейти через дорогу, а иногда и возят бесплатно! То есть у нас уже не только школа, район инклюзивный!

А учителя… Они давным-давно научились работать с такими детишками. Это ведь школа доброты и для них тоже. Я заметил: они своё понимание и сочувствие автоматически переносят и на других детей…

– Молодые учителя не боятся идти к вам на работу?

– К моему большому счастью, у нас в Ставрополе работает вуз, который готовит педагогов для учреждений разных типов образования. А главное – у меня есть шикарная возможность самому выбирать себе будущих сотрудников прямо на выпускных экзаменах в этом вузе. Чем я и пользуюсь.

– Неужели совсем никаких проблем нет?

– Ну что вы! Что такое инклюзивная школа? Та, в которой нет абсолютно никаких различий между учениками. А это значит, что с нас требуют результаты по ЕГЭ не ниже, чем в тех учреждениях, где инклюзии нет. Специальные стандарты для таких образовательных учреждений, к сожалению, еще не до конца разработаны и поэтому законной силы не имеют. Неудивительно, что инклюзивных школ в крае, да и в стране – единицы.

Задача нас, взрослых, чтобы инклюзивное образование перестало быть эксклюзивным!

Смотрите также:

• Надежда на Марем. Педагог из Назрани работает с самыми сложными детьми →
• Молодой педагог рассказала, как «приручить» современных подростков →
• Молодым выгодно идти работать в школу →