| Досье: | |
|---|---|
|
Александр Аксёнов – доктор химических наук, профессор, участник энциклопедии «Ученые России», член Королевского химического общества. Под его руководством защищены 23 кандидатские и 3 докторские диссертации. Родился в 1966 году в Ставрополе. В 1991 году окончил МХТИ им. Менделеева с «почти красным» дипломом. Картину подпортила единственная тройка по марксистсколенинской философии. За что получил выговор от Михаила Ходорковского. Опальный олигарх тогда был секретарем институтского комитета комсомола. |
|
Большой, шумный человек гоняет на японской малолитражке и с удовольствием демонстрирует фотки из своей «мобилы». Тут все вперемешку: семья, собаки, студенты-аспиранты, прадед-казак, пара нобелевских лауреатов и прочие профессора-академики… Знакомьтесь: Александр АКСЁНОВ – основатель научной школы химиков-органиков в Ставрополе, заведующий кафедрой химии СКФУ, обладатель научных регалий мирового достоинства, классический пассионарий. В числе прочего изобрел лекарство против рака.
Игра в «кубики»
– Александр Викторович, с трудом могу представить, что вы с детства мечтали стать выдающимся химиком…
– Конечно, нет. Я мечтал стать водителем троллейбуса. Химию в школе терпеть не мог. Это теперь я знаю, что жизнь – цепь случайностей, подчиненная закономерности… Однажды попала мне в руки книга «Основы органической химии. Том 2». Ни слова не понял, чего там написано. Но картинки поразили: такие молекулы красивые... В общем, купил ее. Спустя какое-то время, собирая макулатуру, наткнулся на учебник органической химии для сельскохозяйственных вузов. Его я осилил. Кой-чего понял и смог, наконец, прочитать ту первую книгу – том второй. Потом нашел и прочел том первый. И все, пропал.
Условно говоря, есть вещества, например углерод или сера, молекулы которых способны образовывать прочные соединения между собой. Получаются такие универсальные «кубики», строительный материал для создания различных структур. Это как игра: пазлы или конструктор. Но у конструктора, как правило, заданный механизм соединения. Мы же сами создаем правила для скрепления этих «кубиков». Мы вообще счастливые люди: за то, что мы занимаемся любимым делом, нам ещё и деньги платят (Смеётся).
– То есть вы обозначаете цель и ищете пути ее достижения. Не просто же так вы играетесь?
– Нельзя предугадать, какими свойствами будет обладать новая молекула. Большую роль играет удача. У нас два направления исследований. Первое: ищем вещества, обладающие высокой биологической активностью. Второе – органические полупроводники. Скажем, гибкие экраны для телевизоров или мобильных телефонов. Мировой химический концерн BASF на основе наших соединений разработал несколько моделей таких экранов. Сейчас их уже выпускают опытными партиями. Думаю, через год-два они будут внедрены в производство. По биоактивности нам тоже улыбнулась удача. Два года назад нам удалось найти целую линейку веществ, крайне эффективных против рака.
Естественный отбор
– Тоже случайность?
– Я же говорю: абсолютных случайностей не бывает. Мой друг и коллега, который давно уехал в США, предложил сделать совместный проект: мол, ты «навари» нам биологически активных веществ, а мы их будем испытывать. Мы «наварили» восемь соединений. А мне почему-то ужас как не нравится цифра 8. Ну и синтезировали еще одну субстанцию. Она оказалась в 10 тысяч раз активнее, чем остальные.
Но главное ее достоинство в другом. Есть множество достаточно эффективных препаратов, которые убивают опухоль. Вопрос: что с ней делать дальше? Она ведь начинает разлагаться. И, условно говоря, человек умирает не от рака мозга, а от менингита.
Наше вещество запускает механизм самоуничтожения злокачественной клетки. Опухоль отмирает, перерабатывается организмом и выводится. Плюс – наша субстанция позволяет убивать клетки, резистентные к химиотерапии. Но пока мы в начале пути. 10-12% работы сделано. Нормальная американская компания тратит на создание качественного медпрепарата 7-8 млрд долларов и до 12 лет. Так что придется подождать.
– Хорошо, научимся мы побеждать рак. Но есть ощущение, что это бесконечная гонка. Природа постоянно предъявляет нам новые вызовы.
– Так и есть. И дело не в том, что лекарства плохие. Просто каждое следующее поколение людей слабее иммунитетом, чем предыдущее. Одно из величайших открытий в области фармакологии –
антибиотики. Мы научились побеждать неизлечимые прежде болезни, огромное количество детей со слабым иммунитетом получили шанс на жизнь. Они выжили, дали потомство, и в целом иммунитет человечества упал. Потребовались более эффективные препараты. Они появились, снова наименее жизнеспособные выжили. И так до бесконечности. Мы боремся с естественным отбором. А природа пытается взять своё. С другой стороны, конечно, когда болеет твой ребенок, ты ищешь эффективное лекарство и меньше всего думаешь о том, как это отразится в планетарных масштабах…
Ошибки молодости
– Александр Викторович, как получилось, что все ваши друзья оказались либо за границей, либо в Москве, а вы вернулись в Ставрополь?
– В 94-м году я закончил аспирантуру «менделавочки» (РХТУ им. Д.И. Менделеева – Прим. авт.). Предлагали остаться. А у меня уже семья. Ну я и брякни: «А жить где? У меня ж дитё растёт». Мне говорят: «Как где? В общежитии. Две комнаты, туалет и общая кухня». Не вдохновило, честно говоря. Я тогда своих спросил: «Ну что, может, на родину? Только там, скорее всего, еще тяжелее придется». «Давай, – говорит жена, – она у меня тоже химик. – Будем там уровень поднимать». Так и оказались здесь. А вот молодежь со своей кафедры я обязательно стараюсь отправить на стажировку за рубеж. Они свой выбор должны сделать сами.
– Кстати, вы преподаете почти 20 лет. Меняется качество студентов?
– Как говорил один мой хороший знакомый, число дураков – величина постоянная. А если серьезно, то в 90-е студенты посильнее были. И сейчас, конечно, толковые попадаются. Но реже. Их разбирают еще «щенками»…
– Может, это как-то связано с ЕГЭ? Как вы относитесь к такой форме оценки знаний?
– В сущности ЕГЭ есть много положительных моментов. Но форма его проведения вызывает, конечно, много вопросов. Думаю, снижение качества студентов не связано с ЕГЭ. Видимо, что-то происходит с нашей средней школой. С программой, педагогами… Это грустно. А ещё я исключил бы из списка ЕГЭ тест по русскому. Но это личное. Я ведь дважды провалил вступительные экзамены на химфак МГУ. В первый год я сделал в сочинении 12 ошибок. В следующем подготовился лучше и ошибся уже 16 раз. Это потом я узнал, что есть такая болезнь дислексия. В США, кстати, давно стали учитывать этот момент. Там при поступлении не проверяют правописание. Слишком много талантливых людей можно отсечь таким способом.
Советы психолога: как избавиться от навязчивого продавца 
Эра киборгов.Пересадка мозга сделает нас бессмертными 
Кулибин из Солнечнодольска 
«Не слушайте популистов». Писатель-фантаст о борьбе за права и литературе