В детской студии "Сунжа" ст. Орджоникидзевской (Слепцовской), что в Республике Ингушетия, на днях было особенно многолюдно - воспитанники ансамбля танца принимали в гости сверстников.
Повод для встречи был горестный - взрывы в Москве, Кизляре, в населенных пунктах самой Ингушетии...
Подростки разных национальностей вместе осуждали террор. И "Сунжа" стала еще "полноводнее" - в коллектив пришли новые участники. Они хотят рассказать миру о том, как важно понимать друг друга, жить в согласии, без войн и терактов. Рассказать понятным без перевода языком танца. Ему вот уже 6 лет обучает своих воспитанников руководитель и балетмейстер "Сунжи" Умар Гулиев.
Минута славы с Эсамбаевым
- Кавказский танец вызывает восхищение своей энергетикой, напором. С чем он ассоциируется у вас?
- Он сродни полету орла, где медленное парение сменяется молниеносным броском. Это танец свободного человека, танец парящей души; огонь, гром, грозовые раскаты и, вместе с тем, журчание горных рек.
- Вы говорите о танце как поэт, но ведь не все так просто: вышел на сцену и сразу - в "крутой вираж"?
- Настоящий кавказский танец - прежде всего кропотливый труд. Мои воспитанники занимались по несколько часов три раза в неделю, теперь, по их просьбе, мы перешли на "пятидневку". Дети сами понимают - нужно выкладываться, то самое восхищение зрителя надо заработать. Они преданы танцу и своему ансамблю. А становление было непростым - и без средств сидели. Помог Магомед Евлоев - дал помещение, поддерживал нас. Искусство - оно ведь и хрупкое, и сильное, танцы - не исключение.
- А кто вам привил любовь к этому виду искусства?
- Мои педагоги, за что им низкий поклон. Нато Кавтарашвили и сейчас работает в ДК "Нестеровское".
Отари Мундашвили и Сейдамин Януркаев были моими наставниками в грозненском культпро-светучилище. Несколько месяцев в те годы мне посчастливилось заниматься у Махмуда Эсамбаева. Я даже танцевал на его юбилейном концерте - Мастер танца выбрал меня из нескольких студентов. На сцене появлялся я буквально на минуту, но вместе с великим Эсамбаевым, это была огромная честь.
Близкие моего увлечения танцами поначалу не одобряли - хотели видеть меня юристом, экономистом или врачом. Мама - домохозяйка, отец был рабочим на Нестеровском консервном заводе. Он воевал под Сталинградом, с войны вернулся инвалидом и очень хотел, чтобы у меня была "твердая" земная профессия. Потом все изменилось - родные давно гордятся моими успехами, тем признанием, что заслужил наш ансамбль.
Будем петь
- Знаю, коллектив ваш создавался в непростое время...
- Буквально из ничего, на пустом месте. Развесили объявления в райцентре, набор шел очень непросто - люди не верили, что может сложиться танцевальный ансамбль, не до того было. Не до танцев, когда ситуация на выживание. Но постепенно, по одному, по двое потянулись дети. В большинстве - беженцы из Пригородного района, из Чечни.
Они видели бомбежки и страдания людей, сами натерпелись. Творчество было необходимо. И когда мы начали выступать в нашем ДК, потом за пределами республики - в России, в Европе - нас принимали очень тепло, и дети почувствовали, что владеют большой силой - силой искусства. Сегодня проблема в другом - ансамбль "Сунжа" - детский. После 14-15 лет мальчишкам и девчонкам пора уходить из коллектива. А куда? В госансамбль - рановато. А подростковый возраст очень сложный. Мы сейчас пытаемся решить, на каком основании оставлять воспитанников в коллективе. Президент Юнус-Бек Евкуров нашему ансамблю много внимания уделяет, надеюсь, и здесь поможет найти выход из ситуации.
- А в творческом плане чем намерены удивить зрителя?
- Набираем детей в вокальную группу, теперь "Сунжа" еще и запоет. Начинаем ставить казачьи танцы - станица-то казачья, значит и творчество должно быть представлено обязательно. У нас в коллективе мальчики и девочки самых разных национальностей. Всех берем, кто приходит. Не поверите, мы сейчас цыганенка или негритенка ищем - на сольную джигитовку. При создании коллектива сомнений не было, как назвать его. В реку Сунжа стекаются родники Кавказа. Для нас - это символ слияния, единения.