Данию по праву называют страной сказок, потому что она подарила миру великого мастера этого жанра Ханса Кристиана Андерсена. Но даже ему, гениальному сочинителю, вряд ли удалось бы придумать и вообразить то, что произошло с его августейшей землячкой и с теми, кто был связан с нею узами родства или службы.
Императрица и ее верные стражи
Принцессе Дагмар, дочери датского короля, суждено было стать русской царицей, супругой императора Александра III. Нарекли ее в России Марией Федоровной. И было у нее много детей. Старшего из сыновей после кончины отца короновали...
Последний из династии Романовых - самодержец Николай II - был казнен вместе с семьей. Его же матери, вдовствующей императрице, пришлось бежать на родину, в Данию. Лишь в 2006 году в Россию был привезен ее прах. При царице верно служили два верных телохранителя, лейб-казаки, перешедшие в ее распоряжение после службы в семье сына - императора Николая II.
Долгое время более популярным был камер-казак Тимофей Ящик из кубанской станицы Новоминской. Не будучи очень грамотным, он все же вел кое-какие записи, с ним охотно общались журналисты. Впервые в сокращенном виде его воспоминания в 1941 году печатают из номера в номер в одной из копенгагских газет. В эмигрантских кругах казак Ящик слыл личностью легендарной еще и потому, что именно ему в 1920-м удалось вывезти из родной станицы Новоминской и доставить в Данию семью дочери императрицы - великой княгини Ольги.
В 1968-м на датском языке издают небольшой книжечкой дневники Ящика. Конечно, для советского читателя они недоступны и даже запретны. Но в станице Новоминской шепотком, да все же говорят и о Ящике, и о царской дочери, которая скрывалась там в годы Гражданской войны. Ну а когда стало можно писать и во весь голос рассуждать о доблестных предках, то кубанские краеведы оживились, "накопали" столько фактов и сведений, что вывели из забвения потомков Ящика. А в далеком Копенгагене заинтересовались судьбой Тимофея Ксенофонтовича. И не только его судьбой... Ведь рядом с ним на русском участке кладбища Ассистене похоронен его товарищ, тоже лейб-казак Кирилл Поляков, с которым они несли службу при императрице с 1919-го и вплоть до ее кончины в 1928-м.
Тайна и гордость семьи Поляковых
Данных о Полякове крайне мало. В документах значится, что он выходец из донской станицы Милютинской. Туда делается запрос, но там ничего не знают. А потому обогащенная результатами многолетних исследований книга "Рядом с императрицей" содержит весьма поверхностную информацию о Кирилле Полякове.
Между тем в Ставрополе с большим волнением наблюдали за подготовкой к торжественной церемонии перенесения останков императрицы из Дании в Россию. Наша землячка ставропольчанка Ирина Полякова смотрит передачу из Копенгагена. На телеэкране - Русское кладбище и могилы камер-казаков. Один из них - ее прадед. Кирилл Иванович Поляков - тайна, быль, боль, надежда...
Полякова отыскивает сайт культурно-исторического общества "Дагмария" (г. Копенгаген) в Интернете. И начинается столь важная для обеих сторон переписка.
Ирина Полякова сызмальства слышала, что прадед Кирилл служил при императрице Марии Федоровне, вместе с семьей жил в Царском Селе. И даже якобы у дочери его Елены Кирилловны Гучковой (по-домашнему Лели) крестной матерью была Мария Федоровна, вдовствующая императрица, и будто бы Елена училась в Смольном институте.
Собственно, красавица Леля и стала инициатором переезда Поляковых в Ставрополь. После революции они перемещались в основном по Ростовской области. Чудом избежали репрессий, тогда как жену Ящика расстреляли. А вот Стефаниде Андроновне Поляковой (жене лейб-казака) довелось мирно завершить свои дни и в 1956-м упокоиться на старинном Даниловском кладбище города Ставрополя. Очевидно, сразу после ухода немцев Стефанида прибывает сюда вместе с родней в дом Лелиной свекрови на улице Комсомольской. Здесь проходит детство отца Ирины - Бориса, внука Кирилла Ивановича. Облик былинного казака запечатлен на двух фотографиях, бережно хранимых от чужих глаз. Но что интересно: не имея возможности поддерживать отношения со своим родителем и даже толком не зная, где он, Леля в поминальнике точно указывает дату смерти (15 сентября 1934 г.) Кирилла Полякова. И каким-то образом у нее оказываются два из последних снимков его, сделанных в Дании. Может, все-таки были какие-то контакты?