Геолог Борис Галай: Верхнерусский полигон ТБО грозит стать большой бедой

 Есть люди, которые рвутся покорять воздушное пространство. Есть те, кто никогда – ни в делах, ни в мыслях – не оторвется от земли. Бориса ГАЛАЯ всю жизнь интересовало то, что скрыто под толщей почвы. Гидрогеологии он отдал 60 лет своей жизни. А не так давно пришел к парадоксальному для человека науки выводу: без Бога мироустройства не объяснить.

30 см раздора

– Борис Федорович, как геолог, как эколог скажите, что сегодня представляет угрозу для Ставрополья?

– Помимо коррупции, вы имеете в виду? (смеется.) Их немного. Самый острый вопрос – по строящемуся в селе Верхнерусском полигону ТБО. Вы знаете, что Ставрополь давно искал место для такого полигона. За год город производит 1,5 млн кубометров мусора. Однако место выбрали самое неудачное. Посадили полигон на ракушечник, который мгновенно впитывает атмосферную воду. А с ней и все содержащиеся в отходах вещества. В какие реакции они будут вступать под землей – остается только догадываться. А в селе пробурены десятки, если не сотни скважин. Люди пьют из них воду.

Я изучил документацию по этому объекту: изыскания проводились с грубейшими нарушениями. По экологическим нормам – а они в России одни из лучших в мире, поскольку изначально рассчитаны на бракоделов, то есть имеют запас «прочности» – должен быть глиняный экран толщиной не менее 50 см. Глина – хорошая, «жирная», пластичная – способна предотвратить фильтрацию. Однако проектировщики почему-то заложили экран всего в 20 см толщиной. И удивительно – экспертиза приняла эту глупость! А краевое министерство природных ресурсов и окружающей среды лишь разводит руками: мол, госэкспертиза есть, идите в суд.

Сейчас жители Верхнерусского борются в суде за эти 30 см. Я прохожу свидетелем, потому что знаю, о чем говорю. По моему проекту в 1978 году был сделан саркофаг для шламонакопителя на нашем заводе люминофоров. Там отходы первого класса – свинец, кадмий, цинк и т.д. Опаснее – только радиоактивные отходы. Я запроектировал полутораметровый «экран» из глины плюс защитный «экран». Больше 30 лет саркофаг держит эту гадость! Правда, есть проблема, которую я уже не раз ставил перед городскими властями. Люминофоры-то сейчас раздербанили на лоскутки. Кто ответственный за хранилище, непонятно. Необходимо срочно навести порядок. Если этого не сделать, страшно представить последствия. 200 тысяч кубов опасных отходов могут хлынуть на город.

– Каковы перспективы у дела по полигону?

– Мы правы. Эти люди, которые митингуют, бодаются в суде, сегодня спасают всех нас от большой беды. Другой вопрос, что проблему можно спокойно решить не выше уровня министра природных ресурсов. И никаких судов. Просто нашим чиновникам нужно немножко пошевелиться. А они не хотят.

Высшая философия

– Вы сказали, основных проблем три…

– Большую тревогу внушает состояние пятой насосной станции на Сенгилеевском водохранилище. Там идет оползневой процесс. Если оползень дойдет до станции, Ставрополь и Шпаковский район останутся без воды. На объект несколько раз выезжали комиссии. Но это разовые мероприятия. Необходим постоянный мониторинг ситуации с обязательным участием МЧС.

Еще один опасный объект – подземное газохранилище в Изобильненском районе, крупнейшее в мире. В конце прошлого года в районе села Тищенское образовался провал, газ свищет! Газпром говорит: это не наша проблема, провал образовался за границей нашей территории. Глава села за голову хватается. В общем, бардак! Если тут случится катастрофа, мало нам не покажется, уверяю вас.

– Борис Федорович, наш край довольно часто трясет. Многие тревожатся. Есть повод опасаться сейсмики?

– Думаю, что нет. Наши землетрясения расположены близко к поверхности, они малофокусные. К тому же «привязаны» к трещинам в земной коре. Ближайшая к Ставрополю – в районе Татарки. То есть несколько километров – и толчки гасятся. На КМВ ситуация другая – толчки идут с Кавказа. Но там тоже за всю историю наблюдений сильных колебаний не фиксировалось. Хотя сейчас подняли уровень сейсмоустойчивости для строительства до 9 баллов. В Ставрополе – до восьми. Но это касается только новой застройки. Старую никто укреплять не будет – никаких денег не хватит. А вообще во всем мире люди ходят в церковь и молятся, чтобы не было землетрясений.

– А вы верите в Бога?

– Конечно. Любой умный человек под старость начинает верить. Мы живем в такой Вселенной – без Бога ничего нельзя объяснить. Это, конечно, не Христос и не Магомед, это что-то непознанное. Высшая философия. Она всех объединяет.

Опасные зоны

– Среди жителей Ставрополя бытует мнение, что новые спальные районы с их запредельной плотностью застройки могут быть опасны в плане давления на грунт…

– Не думаю. Туда сейчас столько железобетона закачивают, что даже мобильники не ловят. Я бы обратил внимание на старую часть города с ее архитектурными памятниками. Да, сегодня им уделяется достаточно много внимания. Но только к той части, что возвышается над землей. Ее реконструируют, красят, марафетят. То же, что под землей, трещит по швам. Опасность оттуда.

– Говорят, под Ставрополем есть сеть подземных ходов…

– Нет. Даже если что-то и было, наши пески – на этом месте миллионы лет назад было древнее море – все засыпали уже. Зато есть другой момент: я считаю, что в Ставрополе есть аномальные – геопатогенные зоны. Это блуждающие токи, неизвестное излучение, что может отражаться на здоровье людей. Но объяснить это сложно.

Смотрите также:

• Кто защитит КМВ? Нарушителей закона вызовут на ковер в Совет Федерации →
• Чётче, яснее, дольше. Как укрепить зрение и не навредить глазам →
• Бюджет на банкет →