– Москва – не мой город. Я – провинциал, ставрополец. И, конечно, постоянно слежу за событиями, знаю мнение жителей края. Многие деловые люди глубоко сожалеют, что команде Гаевского не дали доработать. Он был технократом, активно привлекал инвесторов. И те ленточки, которые сегодня перерезают – заслуга не нынешнего главы края и даже не предыдущего. Эти проекты стартовали при Гаевском.
– Какое впечатление у вас складывается о Владимире Владимирове, врио губернатора?
– Первое, что бросается в глаза, – нехватка опыта. Владимиров всю жизнь работал в стерильной зоне, если так можно выразиться. Ямал – нефтегазовый регион. Много денег и мало проблем, похожих на наши. Будучи там вице-губернатором, он не мог получить тот опыт, который необходим для решения проблем на Кавказе. С другой стороны… Когда в России появилась сеть «Макдональдс», туда принципиально не брали работников советского общепита. Так что в некоторой стерильности есть и свои плюсы. Мне кажется, для нового главы края гораздо важнее обучаемость и живость. Я общался с Владимировым, и мне показалось, что это в нём есть.
– Общественность поначалу восприняла нового назначенца с воодушевлением. Сейчас заметны первые признаки разочарования. Как думаете, это удел всех губернаторов Ставрополья – не оправдывать ожидания?
– Хоть кого назначь, первые два-три месяца будет эйфория, потом – период остывания, а где-то через полгода начнётся критика. Ведь люди всегда недовольны своей жизнью – это особенность нашего менталитета. Мы изображаем из себя пессимистов, даже будучи оптимистами. Поэтому, что бы ни делал назначенец, неприятие будет расти. Такие настроения сейчас зреют, и Владимирову надо этому противостоять какими-то серьёзными мерами. Некоторые действия его команды мне кажутся не совсем верными.
Что губит бизнес?
– Большую часть жизни вы провели на Ставрополье. Занимали ответственные посты. Что назвали бы самой большой проблемой края?
– Их две. Первая, естественно, коррупция. Она пронизывает всё общество сверху донизу. Очень развита на уровне мелких чиновников, простых исполнителей. Но если бы не было финансового потока вверх, в высшие эшелоны власти, начальники давно бы навели порядок. Как сделали несколько лет назад в Грузии с дорожной полицией. это величайшее, на мой взгляд, достижение. Там взяток не берут. А если попытаешься дать, вместо штрафа можешь получить уголовный срок. В стране была система идентичная нашей. Но её удалось поломать, потому что была политическая воля.
Вторая проблема – определенная инертность, отсутствие энергии и связанное с этим стремление любую инициативу придушить, не дать ей развиться…
– Разве на Ставрополье мало предприимчивых людей?
– Вот они-то, в первую очередь, и жалуются. Их инициатива вязнет во всеобщей южной вальяжности и инертности. Человек начинает искать партнёров, пытается реализовать какую-то идею. Но инертность и необязательность губят бизнес.
Равно как и чиновники. Для них главное – выполнить некие формальные требования, угодить начальнику. И большинство предпочитает тихо сидеть, получать денежку за выполнение определённого набора действий, предписанных инструкцией. Что не разрешено, то запрещено.
Зачем душат свободу?
– Запреты, по большому счёту, можно назвать новым государственным трендом. Много инициатив, направленных на ограничение свободы слова. Пару месяцев назад в Ставрополе сожгли машину редактора независимой краевой газеты. Но скоро прессу можно будет душить и в рамках закона…
– Такая тенденция, действительно, имеется. За время существования закона о СМИ законодатель 22 раза в него вторгался. Внесли более 60 поправок. И все они имеют запретительный характер.
– Почему это происходит? Запрос общества, перекормленного свободой слова?
– В определённой степени. Свобода – штука относительная. К ней надо привыкать, веками вырабатывать общественный договор. В начале XX века мы попытались двинуться в эту сторону. Но случилась большевистская революция, всем скрутили руки. В таком режиме мы дожили до 90-х. И тут на нас обрушилась безбрежная свобода. Начался хаос, люди ужаснулись, получили прививку от либерализма. Возникло стремление к определенным ограничительным мерам. И сейчас мы впадаем в противоположную крайность. Власть ограничивает свободу, чтобы удобнее было манипулировать общественным мнением и поведением. Включите любой из пяти крупнейших каналов – по сути, одни и те же новости. Откройте ведущие краевые газеты – пяток упоминаний о действиях главы региона найдёте в каждой. Вместо свободы слова – пропаганда, причём очень назойливая. И люди привыкают, начинают считать это нормой.
Почему растут долги?
– Но во время выборов простого манипулирования оказывается недостаточно. В ход идут более грубые технологии…
– Независимые исследования показывают, что выборные результаты искажены на 10-15 процентов. Почему на это идут? Потому что выборный результат требуют с самого верха. И спрашивают.
Я четыре года проработал в исполнительной власти и знаю, как это отвратительно, когда депутаты начинают реализовывать какие-то свои интересы (они ведь деньги на избирательную кампанию потратили, их надо отбивать) или популизмом занимаются, загоняя регион в бюджетный дефицит.
– По данным Счётной палаты России, госдолг Ставропольского края за последние четыре года вырос в 4,5 раза…
– Это вызвано действиями федеральной власти. Высасывая из региона налоги, Москва стала запускать проекты на условиях софинансирования. Рубль федеральный – рубль краевой, пропорции могут меняться. И местная власть оказалась перед выбором – отказаться от возможности улучшить условия жизни людей или уйти в дефицит. Выбрали второе. А потом случилось страшное – майские указы президента...
– И какой выход?
– Выхода на данный момент нет. Любимый рецепт федералов – наращивайте налогооблагаемую базу. Но все крупнейшие структуры – вертикально интегрированы, налоги уходят наверх. Это позволяет государству осуществлять масштабные проекты, строить полчища новых танков. А регионы так и будут сидеть в дефиците, потому что им не доверяют. Вертикаль – и властная, и финансовая – удобнее в управлении. Сейчас даже от выборности мэров пытаются уйти, потому что таким путём во власть приходят жулики. Новейшая история Ставрополья богата примерами.
– Так может выборы нам и не нужны?
– Нет другого пути. Чтобы стать современным цивилизованным обществом, нам нужно сформировать и отработать общественный договор. В 90-е мы получили одну прививку, сейчас получаем вторую, и надо переходить уже к выздоровлению. А без выборной системы это почти невозможно.
Эдгард Запашный: «Ставрополье не заслуживает нищенского существования» 
Особые приметы. Чем знаменит Ставропольский край 
У властей просто не осталось выхода 
Монетизация гиперактивности. Что происходит с властью?