Почти 3 млрд рублей федеральный бюджет направит в этом году на инвестпроекты в северо-кавказском регионе.
Куда уходят деньги?
Министерство по делам Северного Кавказа долго собирало предложения по инвестиционным проектам для госпрограммы развития СКФО.
Лишь в феврале появился окончательный список, в который вошли 13 новых бизнес-идей и девять проектов с прошлого года. Среди них – молочная ферма на 1700 голов в Ставропольском крае, птицекомплекс «Южный» в Ингушетии, задуманный ещё пять лет назад, новая гостиница в Северной Осетии, заводы по производству водоэмульсионной краски, по выпуску пластиковой тары и по производству бетонных столбов в КБР, расширение курортного комплекса «Домбай» в КЧР, овощехранилище в Чечне и др.
Федеральный бюджет потратит на софинансирование новых предприятий 2,8 млрд рублей. Свою долю добавят региональные бюджеты. Но основу капитальных вложений составят частные инвестиции.
Лучше поздно, чем никогда
Реализация проектов – это 2316 дополнительных рабочих мест. Вот только когда новые производства запустят в эксплуатацию? Лишь 4 из 15 проектов, включённых в госпрограмму развития региона в прошлом году, вышли на финишную прямую.
За пять лет работы «Корпорация развития Северного Кавказа» (КРСК), которая должна была обеспечивать госфинансирование 40 проектов, помогла только семи, хотя расходы на управленческий аппарат выросли. В декабре 2017 года Генпрокуратура России внесла представление министру по делам Северного Кавказа и гендиректору корпорации за неэффективную работу. В своё оправдание КРСК заявила, что её саму обделил денежными средствами бывший акционер – Внешэкономбанк. Летом прошлого года акции КРСК передали Минкавказа.
На вопрос, понёс ли кто-то наказание за проволочки и траты, Генпрокуратура и Минкавказа единодушно заверили, что к виновным применили меры дисциплинарного взыскания.
Нельзя ли без корпораций?
В своих отчётах Минкавказа утверждает, что помогает развивать экономику региона не только финансами, но и проектным сопровождением. Правда, в чём оно заключается, не всегда понятно. Например, в официальном отчёте 2016 года министерство пишет о поддержке компании «ФАТ–Агро» (РСО-А), но когда журналист Мадина Сагеева упомянула об этом в статье, компания подала на неё в суд и выиграла в первой инстанции. «В компании настаивают, что вообще никакой поддержки не получали. Я цитировала сайт министерства и не могла предположить, что в отчёте неправда», – говорит Сагеева.
Инвестиционные проекты органы исполнительной власти софинансируют не напрямую, а через госкорпорации развития. Они созданы не только на уровне округа, но и на уровне каждого субъекта федерации. Имеет ли это какой-то смысл, кроме роста чиновничьей гвардии? «Функции корпораций могут дублироваться, но имеет место комплексный экономический эффект, более существенный, чем последовательная реализация проектов. Как показывает мировой опыт, госкорпорации содействуют развитию бизнеса и выравнивают социально-экономическое развитие регионов. Насколько хорошо у нас используется этот инструмент, вопрос открытый», – говорит ведущий научный сотрудник Южного научного центра РАН Тарас Медведкин.
В свою очередь, профессор Финансового университета при Правительстве РФ Юрий Цыгалов считает, что корпорации развития внутри субъектов «обречены на провал». «При наличии федеральной госкорпорации, которая может получить налоговые льготы и иные преференции от государства, региональные корпоративные структуры превращаются в придаток, на который необходимо тратить средства. Нельзя исключать и коррупционную составляющую, значение которой возрастёт при наличии нескольких звеньев управления», – говорит он.
Ставропольцы подписали 12 соглашений на 42 млрд рублей на форуме в Сочи 
На Ставрополье появится 120 гектаров новых теплиц 
Власти Ставрополя: самые перспективные инвестпроекты получат господдержку 
КЧР представила крупные инвестпроекты на выставке «Золотая осень»