Языки 130 народов России сейчас находятся под угрозой исчезновения. В Международный день родного языка беседуем с балкарским писателем Муталипом Беппаевым о национальных языках и литературе, об интересе молодёжи к своим корням.
На языке соседа
Светлана Болотникова, «АиФ-СК»: ЮНЕСКО считает сокращение языкового многообразия большой проблемой. В России, по данным этой организации, под угрозой более 130 языков. В каком положении сегодня балкарский и кабардинский?
Муталип Беппаев: Проблемы есть, но в КБР дела обстоят лучше, чем во многих других регионах страны. Стремимся поддерживать интерес молодёжи к национальным языкам. Проводим в школах конкурсы переводов литературных произведений с русского на родной язык и наоборот. К столетию великого поэта Кайсына Кулиева в 2017 году мы организовали конкурс стихов, эссе, зарисовок и очерков на трёх языках. Потом издали их отдельной книгой. Проводим конкурсы и к юбилеям других писателей. В этом году отмечаем 165-летие Бекмурзы Пачева, который стоял у истоков кабардинской литературы, 160-летие основоположника балкарской поэзии Кязима Мечиева, юбилеи многих других национальных писателей. Недавно их стихи на конкурсе в Нальчике читали дети со всей республики.
– В прошлом году на федеральном уровне приняли поправки в закон об образовании, родители получили право выбирать родной язык, который ребёнок будет учить в школе. В Кабардино-Балкарии многие боялись, что все перейдут на русский, потому что это удобнее для получения высшего образования и карьеры.
– Думаю, опасения преувеличены. Я часто бываю в сёлах и слышу, что на улице, во дворах школ звучит не только русская, но и национальная речь.
– Кабардинцы с балкарцами общаются на русском?
– Да, но в сёлах совместного проживания люди знают и языки друг друга. Я в детстве жил в Каменке, где балкарцы и русские свободно говорили на двух языках.
– В прошлом году между балкарцами и кабардинцами едва не вспыхнул межнациональный конфликт. Как расцениваете подобные обострения?
– Очень сожалею о том, что такое происходит! Испокон веков мы жили как родные братья. В трудные минуты всегда подставляли друг другу плечо. Пример тому крепкая дружба между классиками кабардино-балкарской словесности Алимом Кешоковым и Кайсыном Кулиевым.
Не Гомер и не Кязим
– Много ли тех, кто пишет стихи или прозу на кабардинском и балкарском языках, среди местной молодёжи?
– Большинство молодых людей пишут по-русски, но есть и произведения на родных языках – о любви и природе, о подвигах дедов и прадедов, о мухаджирстве и депортации.
– Становятся ли книги на национальных языках бестселлерами хотя бы в республике?
– Сейчас вообще мало тех, кто читает книги. Может быть, мы не о том пишем?.. Но ведь даже классика мало кого интересует! Пришло время интернета, компьютеров, гаджетов. Хотя я думаю, что книгу ничто не может заменить. Хорошая книга – это учитель, она ведёт по жизни. Да и плохая учит – как не надо писать. Я даже иногда виню нас, писателей, в том, что книги на родных языках плохо читают. Слишком много издавалось литературы не самого высокого достоинства. Гонорары были хорошие, и многие занимались не творчеством, а профанацией.
– А как вы стали поэтом?
– Я долго искал себя. Учился на физмате, работал на заводе, в театре. Понял, что без литературы жить не смогу. К моим виршам по-доброму отнеслись Кайсын Кулиев и Адам Шогенцуков. Кайсын Шуваевич дал мне направление в Литинститут имени Максима Горького в Москве. Я попал на семинары к Льву Ошанину – великолепному поэту-песеннику. У нас сложились хорошие отношения. Он даже как-то приезжал в гости в КБР. Рекомендовал мне выпустить отдельной книгой мои стихи на русском языке. Я не успел это сделать при его жизни. Только в 2012 году к столетию Льва Ошанина выпустил такой сборник и посвятил своему учителю. Он называется «Силуэты чувств».
– Лев Иванович понимал балкарский?
– Я делал подстрочные переводы. Ему очень нравились мои верлибры. Моя первая книга «Уяннган къаяла» («Проснувшиеся скалы») была написана именно таким свободным стихом. Но сейчас верлибр в моём творчестве проскакивает редко, словно короткая вспышка. Например, так: «Звери разве могут так, как люди? Звери человечней». Или вот стихотворение «Девочка»: «Она ножами глаз людских// Обструганная веточка,// И как последние два листика,// Концы зеленой ленточки на ветру//, как последние два листика…».
– Кого ещё вы считаете учителями?
– Всех классиков балкарской, русской и зарубежной поэзии. Когда читаешь, всё вбираешь в себя, а потом ищешь свою тропу. Я размышлял об этом в стихах. «Хоть и ослепну – то и тогда не смогу видеть, как Гомер.// Хоть и оглохну – то и тогда не смогу слышать, как Бетховен.// Если даже стану хромым,// То и тогда не смогу идти, как Кязим.// Но если смогу видеть как никто другой,// Но если смогу слышать, как никто другой, // Но если смогу шагать как никто другой, поэт тогда и я, поэт!».
Премия за абрека
– Переводят ли вас и ваших коллег на другие языки?
– В Москве изданы две больших антологии поэзии и детской литературы народов России. Готовится к выходу антология прозы. В них есть переводы произведений наших поэтов и писателей. Была серия публикаций наших авторов в разделе «Многоязыкая лира России» «Литературной газеты». В последнем номере – мои стихи и материал, посвящённый 80-летию балкарского поэта и переводчика Салиха Гуртуева.
Произведения классиков балкарской литературы Кайсына Кулиева, Керима Отарова переводились на разные языки России. Есть антология балкарской поэзии на турецком языке, переизданная в прошлом году.
Мои стихи недавно перевёл и издал на татарском языке Рафис Курбанов. Он же выпустил книгу переводов стихов к юбилею поэтессы Танзили Зумакуловой.
Каждый год в США выходит «Антология счастья». Туда совершенно случайно попал английский перевод моего стихотворения «Ай» («Луна»). Правда, оно потеряло своё первоначальное звучание, в котором слышался ещё и звук сожаления «Ай-Ай-Ай».
– А как вы стали первым российским лауреатом Международной премии имени Махмуди Кашгарского в Турции с рассказом «Беглец»?
– Я давно бьюсь над повестью о человеке, который во время Великой Отечественной войны стал абреком и около 40 лет провёл в горах. Он не умел писать, не отправлял писем с фронта и не получал весточек из дома. Получил ранение. Санитарный поезд попал под бомбёжку. Раненые пошли в Нальчик пешком, и, проходя мимо родного села Хабаз, он решил навестить родных. Но через день немцы заняли это село. Он оказался в оккупации и ушёл в горы.
– У этого персонажа есть прототип?
– Да, Ахия Жангуразов. Я с ним много раз встречался. Это был удивительный человек. Рассказывал, как однажды от усталости он забылся, лёжа на земле. Ему казалось, что к лицу склоняются большие листья. Он приоткрывал глаза, и листья как бы отходили в сторону. Потом снова приближались к лицу и вновь отдалялись. В какой-то момент он понял, что продрог до костей, быстро поднялся и обомлел: перед ним стоял волк. Видимо, когда тот приближал свою морду к лицу человека, тому казалось, что над ним нависают какие-то листья. Волк медленно, не торопясь, повернулся, отошёл, оглянулся и пропал среди зарослей.
Мой друг – главный редактор журнала «Минги-Тау» («Вечная гора», как балкарцы называют Эльбрус – ред.) Аскер Додуев попросил поучаствовать в конкурсе имени Махмуди Кашгарского, и я отдал ему одну из новелл будущей повести. Рассказ занял первое место в нашем журнале. Его отправили в Турцию. Потомок мухаджиров карачаевец Уфук Тузман, перевёл на турецкий язык, и я занял там третье место. Лариса Ахаева перевела на русский язык, и его опубликовали в «Литературной Кабардино-Балкарии».
– В КБР есть периодика на национальных языках?
– Да, и газеты, и литературные журналы. Есть странички на национальных языках в русскоязычных газетах. Выходят радио и телепередачи.
Мы проводим презентации своих книг. В Зелёном театре действует литературный салон «Вертикаль», где проходят встречи с писателями, членами районных литобъединений, которые пишут на языках всех народов республики.
Многие сравнивают языки с разнотравьем на альпийских лугах. Языковое многообразие народов России составляет богатую культурную палитру. Балкарцы называют родной язык «ана тил», что означает язык матери. Так же это понятие переводится и с многих других языков. Наши языки шли до нас тысячи лет, и мы не имеем права их потерять, не передав потомкам их красоту и величие.
Мультсериалы «Маша и медведь» и «Фиксики» перевели на осетинский язык 
В КЧР общественники издали Большой ногайско-русский словарь 
В Северной Осетии хотят построить этнодеревню для сохранения родного языка 
Роман «Евгений Онегин» перевели на чеченский язык