От чего мы пытаемся спрятаться в старых фильмах?

Фото: www.russianlook.com

 В России начались съёмки сразу двух версий «Кавказской пленницы-2», запущены «Джентльмены удачи-2», нечто под названием «Василиса Ивановна меняет профессию». Это в придачу к уже вышедшим «Иронии судьбы. Продолжению», «Служебному роману-2» и т. д. Да и в Голливуде сплошные «Ледниковые периоды-4», «Люди в чёрном-3». Мировой кинематограф охватил кризис идей или это отражение того, что происходит со всеми нами?

   
   

Об этом рассуждает главный редактор журнала «Искусство кино», социолог Даниил ДОНДУРЕЙ.

В кармане Гайдая

- Даниил Борисович, с чего вдруг киномир потянуло на продолжения старых историй? Все новые закончились?

- Мне кажется, это связано с важнейшим противоречием, разрешить которое непросто. С одной стороны, кинобизнесменам хочется заработать как можно больше денег. Но финансовые аппетиты отстают от творческих возможностей. И первое, что приходит в голову продюсерам в такой ситуации: покопаться там, где уже были финансовые победы, в чемпионах проката прошлых лет. Если «Ирония судьбы...» или «Служебный роман» больше 30 лет собирает у экранов миллионы телезрителей, то почему бы не войти во второй, третий раз в эту воду? Конечно, таких денег, как тогда, в конце 70-х, ты не соберёшь. Но сборы всё равно будут больше, чем те, что способны обеспечить современные сценаристы. Вот и выходят в прокат бесконечные продолжения  –  в оборот взяты и «Джентльмены удачи», и все сюжеты Рязанова. Будут, наверное, переснимать и «Семнадцать мгновений весны» Татьяны Лиозновой. Это как раз тот случай, когда «бизнес  –  и ничего личного!». Режиссёры нового поколения готовы критиковать власть, с удовольствием рассказывать  –  точно, с большим вниманием к деталям и для трёх желающих это услышать  – о том, в какой жуткой стране мы живём. Но вдохновлять своими фильма-ми 110 млн взрослых зрителей и ещё 20 млн детей и подростков они уже не умеют. Потому что для этого требуются другие мозги, ценностные и нравственные ориентиры, иное понимание происходящего.

- Но, может, продюсеры не только денег хотят заработать. Возможно, они ловят наше,  зрителей, желание убежать  –  пусть и при помощи фильмов  – в прошлое, в детство и юность, где было спокойно, тепло и уютно.

   
   

- Да, такое желание есть.  Люди ведь не очень жаждут перемен. Человеку надо, чтобы всё было стабильно, чтобы он имел работу, дети повторили его судьбу, были деньги на лечение стариков-родителей и т. д.

Поэтому, как только в обществе возникает чувство тревоги (а последние пару лет это чувство неуверенности нас не покидает буквально во всём: что кризис снова не за горами, и сможешь ли ты в этих условиях сохранить работу, и как она будет оплачиваться...),зритель хочет спрятаться в знакомом тёплом кармане у Гайдая, Лиозновой или Рязанова, чтобы там психологически отсидеться. Эти чудесные истории, когда простой офисный планктон влюбляет в себя генерального директора, эти сказки про «прынцев и прынцесс»  –  они вечные утешители.

Убили количеством

- Вы говорите, идей у сценаристов становится всё меньше. Но ты включаешь новости и понимаешь:  одного получасового выпуска хватит, чтобы обеспечить «Мосфильм» работой на год.

- Да, с катастрофами и убийствами справляется телевизор. И не только с ними. Вспомните: в советское время телеэфир не мог предоставить зрителю 72 сериала в сутки. Поэтому, когда на экраны выходили «Берегись автомобиля» или «Служебный роман», это становилось событием. Современный «ящик», в который порой заведено несколько сотен каналов, обеспечивает зрителю гигантское предложение. Чтобы заполнить эфир такого количества каналов, покупается и запускается в производство всё – сценарии любого качества.

Как результат – отсутствие селекции, отбора. Зачем сценаристу думать, прописывать характеры, диалоги, если у него и так всё возьмут? А ведь 50 лет назад право называться режиссёром или сценаристом надо было заслужить. Для этого мало было диплома ВГИКа. Чтобы стать Рязановым, нужно было пройти жесточайшую конкурентную борьбу. И Рязанову, чтобы выжить, нужно было вырасти самому и вырастить звёзд уровня Людмилы Гурченко, которые потом собирали в кинозалах десятки миллионов зрителей. И звёзд тогда действительно обожали, им подражали. Целиковская, Баталов, Рыбников, Ларионова... Сегодня же «звёзд» экрана - как собак нерезаных. Вы не вспомните в лицо и по именам сотню актрис, хотя они постоянно мелькают то в одном, то в другом сериале. Да вы порой просто не успеваете сообразить, какой именно сериал смотрите. Для сравнения: в РСФСР в 60-70-е годы снималось порядка 90-100 фильмов в год (ещё по несколько десятков - в союзных республиках). Сегодня же в России за год снимается более 200 сериалов - это порядка 3000 часов! Вы представляете, сколько надо набрать сюжетов на эти часы?! Вот и получается, что телевизионный Молох пожрал всё – и сценаристов, и режиссёров, и актёров. И главное – зрительскую требовательность  в  кино.

- То есть в погоне за количеством мы убили кино как искусство?

- Мы убили не только кино – но саму традицию похода в кино, куда ходили семьями, большими компаниями... Сегодня человек может скачать себе из Интернета любой фильм и посмотреть его дома по своему шикарному телевизору. Но поход в кино – при всей кажущейся несерьёзности этого процесса – целостная и сильнейшая социализация. Процесс объединения разрозненных индивидуумов в общество. Сегодня он отменён. А когда лет через 10 люди перестанут ходить на работу, потому что всё смогут делать дома, у компьютера, я вообще не знаю, что будет со страной и миром.

- Есть ли какие-то пути лечения этой болезни?

- Только моральное здоровье! На что сегодня у нас, по крайней мере, нет никаких надежд. Только упор на культ благородства, волонтёрства, помощи. И удар по одной из самых страшных бед российской жизни – психологии пофигизма. Да, этот культ не возникнет сам по себе. Для начала общество должно наконец признать: ситуация очень плоха! Нужно ощущать, что здесь бо-бо! Но общество до сих пор эту проблему  –  разобщённости, разрыва социальных, дружеских, родственных связей – не воспринимает как трагическую. Трагедия 10 тысяч женщин, которых ежегодно убивают не на улице, а в их собственных семьях, и 1700-1800 детей, которые ежегодно гибнут от рук близких, тоже растёт из этого же корня. Номы почему-то за это не переживаем.

Нас больше волнуют проценты дефицита бюджета, воровство денег из Пенсионного фонда, чем моральный климат в стране. И пока нас будут убаюкивать клонированными «Джентльменами удачи» или очередной версией «Служебного романа», ситуация будет становиться всё хуже и хуже.

 

Смотрите также: