На этой неделе в Чечню из Сирии вернулись более 40 жён и детей боевиков. Сообщил об этом глава Чечни Рамзан Кадыров на своей странице в соцсетях, добавив, что «они оказались в зоне боевых действий по причине преступного безрассудства отцов детей и супругов женщин, которые пополнили ряды террористов иблисского государства».
И это - делако не первые вернувшиеся из горячих точек. Теперь им предстоит заново адаптироваться и социализироваться на родной земле, где не все готовы радушно встретить таких соотечественников. Стоит ли их бояться и почему в борьбе с терроризмом не достаточно работы только силовых структур, в интервью «АиФ-СК» рассказал политолог, востоковед Джамбулат Умаров.
Революция недоучек
Марина Тимченко, «АиФ-СК»: Джамбулат Вахидович, по образованию вы историк и востоковед-политолог. Второй диплом получали в Тунисе. Но сегодня нередки случаи, когда ребята уезжают учиться в университеты за рубежом, а в итоге оказываются в лагерях боевиков. Вузы Ближнего Востока превратились в инструмент вербовки?
Джамбулат Умаров: Так нельзя говорить, конечно. Уверен, что люди, о которых идёт речь - поступившие в религиозные образовательные центры и ставшие террористами, – либо очень плохо учились, либо вообще недоучились. Но потом, создавая вокруг себя ауру сладкоговорящих шейхов, они начинают экстремистскую пропаганду.
Не секрет, что во все времена за революционерами-террористами стояли совершенно конкретные финансовые и политические круги, определённые спецслужбы. Та же самая ситуация и с современным международным терроризмом.
– Этот вопрос был темой вашей диссертации.
– Да, она называлась «Иностранные каналы влияния на проявления терроризма в современной России».
Сегодняшние идеологи терроризма - это, как правило, люди, которые дают самые простые ответы на самые сложные вопросы. Но они, на самом деле, не знают, куда вести народ после революции. Сколько уже ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация) существует, что-то доброе, хорошее им удалось сделать? Нет, только война!
И когда мы начинаем играть терминами, называя горстку террористов «Исламским государством», мы льём очень мощные потоки воды на мельницу врага. Этих негодяев, пускай, десятки тысяч. Но, связывая их с исламом, мы оскорбляем всю двухмиллиардную умму! Всех мусульман приравниваем к террористам. Делаем всё, чтобы между ними начал распространяться так называемый вирус сочувствия. А в исламском мире чувство солидарности очень велико.
Терроризм начинается с душ, осознания, осмысления. Это та же самая революция. Только лозунг немного другой: «Ваххабиты всех стран, соединяйтесь!» Сетевая организация, везде ячейки.
И бороться с этим исключительно при помощи силовых структур – бессмысленно, это скальпель. А нужна профилактика. Но мы никакой профилактики не проводим. Мы даже собственному иммунитету мусульманского сообщества мешаем работать. Террористов называем джихадистами. И это при том, что во всех мечетях верующим говорят, что джихад - это благодеяние, доброта, милосердие, сочувствие.
Война глазами детей
– После митинга в поддержку мусульман Мьянмы в Грозном в вашу сторону полетели обвинения в экстремизме за эмоциональную речь.
– Там была огромная распалённая толпа. И надо было видеть эту стихию, чтобы понять. Этот котёл бурлил эмоциями, их надо было выплеснуть. И мы купировали ситуацию, направили энергию в другое русло. Мьянме сейчас оказывается поддержка, туда везут гуманитарную помощь.
А обвинения СМИ… Ну что поделать. Я постоянно даю комментарии не очень любимым чиновниками средствам массовой информации. Они делают свою работу, делают рейтингово, интересно. И пусть делают. У них есть своя аудитория, которой это нужно. Негативную энергию, которая накапливается в обществе, нужно сбрасывать. Не делайте из людей люмпенов. Я вошел в это пространство и нормально себя там чувствую.
– Сейчас большая работа ведётся по возвращению из Сирии жён и детей боевиков. Но отношение к этому процессу неоднозначное. Кто-то видит в них «львят и львиц халифата», которые могут принести с собой и немало бед.
– Как считаете, немцы - самодостаточный народ? У вас есть представление о том, что в 1945 году мы и наши союзники творили на территории Германии? А ведь те дети сызмальства впитывали гитлеровские установки об арийской расе, о расе сверхлюдей. А потом пришли мы и разбомбили их, унизили, уничтожили то, что им было дорого. И что? Дети росли, сменялись поколения. Германия сделала выводы, начала выплачивать контрибуции и компенсации. И это были те самые дети, которые стали взрослыми, поняли, осознали.
– То есть вы считаете, что никакой опасности нет?
– Детей из ИГИЛ надо возвращать. В этом нет опасности, но есть большой созидательный ключ к открытию очень многих сердец. Глазами именно этих детей надо показать всем остальным детям мира и их родителям страшный мир терроризма. Но с ними обязательно нужно работать, устранять посттравматический синдром.
Слухи как детонатор
– Последние два месяца Россия столкнулась с телефонным терроризмом беспрецедентных масштабов. Но самое удивительное, что спецслужбы до сих пор хранят молчание. Как думаете, кто за этим стоит?
– Не хочу подменять спецслужбы. На мой взгляд, это инструмент из арсенала информационно-гибридных войн, оперативная работа по созданию панических настроений, которая ведётся одним государством против другого.
Особенно много таких звонков прокатилось по Северному Кавказу. Мы, в Чеченской Республике, постарались максимально эту ситуацию локализовать. Есть вещи, о которых просто не надо говорить, потому что злоумышленники именно на это рассчитывают - на резонанс. Как работают панические слухи? Они создают ситуацию социального взрыва. Все восстания были подогреты слухами – Соляной бунт, Медный и т.д.
– Но вы согласны с тем, что это новая форма терроризма?
– Это, безусловно, форма терроризма. Но не новая, а достаточно старая, которую использовали и большевики, и авторы французской буржуазной революции. Там, где террор, там вбросы и слухи.
– А в данном случае телефонным минированием России занимается ИГИЛ или кто-то другой?
– ИГИЛ - не самостоятельная сила, это не кукловод - это кукла. Против России идёт большая игра. Почему? Ресурсы. К примеру, у нас самые большие запасы пресной воды. Это невосполнимый ресурс. И не за горами времена, когда вода будет стоить очень дорого, гораздо дороже нефти. И это произойдёт совсем скоро.
Тимур Будаев: "Дело не в том, откуда человек географически" 
«Люди имеют право знать правду». Эксперт о том, кому сегодня можно верить 
Кто угрожает Кавказу? Полпред в СКФО о политике, безопасности и культуре 
Аслан Бижоев из «Даёшь молодежь!» рассказал о своей жизни в Москве 
Виноваты ваххабиты. Почему отношение к старикам на Кавказе изменилось?