В Казахстане, куда были депортированы в 1944 году по приказу наркома Берии жители Чечни, они жили небольшими группами. Хорошей работы для вынужденных переселенцев на новом месте было мало, поэтому к началу 1950-х большинство чеченцев были задействованы на самом тяжёлом производстве – добывали полезные ископаемые на рудниках. Масштабные стройки, где трудились депортированные, были развёрнуты и в Усть-Каменогорске и в Лениногорске. Промышленный центр в начале 50-х годов создавали и на реке Иртыш, где шли работы по возведению гидроэлектростанции. Вместе с чеченцами на стройках были задействованы специалисты со всей страны. Да и освобождённых из тюрем в Восточный Казахстан в те годы привозили эшелонами.
Таинственное убийство
Довольно скоро в рядах рабочих начались времена смуты. Обстановка накалилась из-за убийства, совершённого чеченцами. Детали преступления в нескольких источниках описаны по-разному. Согласно одним данным, в Усть-Каменогорске переселенцы из Чечни убили маленькую дочку вдовы красноармейца. По другим данным, жертвой чеченцев стал милиционер, расправились с которым особенно жестоко: перерезали горло и подвесили за ноги под деревянным мостом над рекой Ульбой. Вину в трагедии возложили на представителей диаспоры. Третья версия гласит, что это горнорабочий забил коллегу-чеченца железным прутом. Так или иначе, напряжённая обстановка среди трудящихся переросла в массовые беспорядки. Масла в огонь подлил слух о крови младенцев, которую чеченцы якобы используют в своих обрядах (к слову, ровно в том же вплоть до Революции регулярно обвиняли евреев - явление вошло в историю под названием «кровавый навет» - ред.). Поговаривать об этом рабочие начали ещё за год до кульминации конфликта.
10 апреля 1951 года в посёлке Чечен-городок, где жили депортированные чеченцы, начался погром: бойня на улицах не прекращалась трое суток.
Ледяная сдача
Версия свидетеля
По свидетельствам очевидцев, бунт на Ульбе был спланированной провокацией. Николай Головачёв, который в те годы работал секретарём парткома в тресте «Алтайсвинецстрой», уверяет, что во главе беспорядков стоял обер-лейтенант немецкой армии, который завербовался на стройку из Белоруссии. По национальности зачинщик был русским.
И началось всё, по рассказам Головачёва, с поножовщины: «было начало апреля, как раз какой-то чеченский праздник. Группа чеченцев ехала на грузовой машине по проспекту Ленина. В районе теперешнего парка «Металлург» в машину заскочили четыре человека и ударили одного пассажира ножом - кажется, это был священнослужитель. Потом соскочили с машины и побежали в палаточный городок вербованных».
После того, как началась бойня, на предприятия города стали поступать сообщения о том, что «чеченцы режут наших». Это возмутило работников, и они, вооружившись кто чем мог, бросились на защиту русских.
Увольнения и расстрелы
О произошедшем в Восточном Казахстане доложили Сталину. На рудниках начались массовые аресты. Камеры городской тюрьмы переполнились: за день было арестовано полсотни рабочих. Однако инициатора бойни так и не нашли. Хабир Пазиков, первый секретарь обкома, был вызван в Москву и наказан увольнением с формулировкой «за нерешительность».
Судебные тяжбы длились около месяца. Арестованные рабочие, русские и чеченцы, которым вменяли организацию массовых беспорядков, были осуждены за преступления «против порядка управления и за погромы». Статья, которые в те годы предусматривала длительный срок лишения свободы или расстрел с конфискацией имущества.
Судили обвиняемых в клубе свинцово-цинкового комбината, куда местные горкомовцы приходили по билетам, как на концерт. Судьёй, по свидетельствам очевидцев, был Лев Смирнов — один из обвинителей Нюрнбергского процесса.
Взрыв на кладбище