Работать пошёл в 11 лет. Дети войны на Ставрополье повзрослели раньше срока

Главе совета ветеранов Будённовского района Николаю Писоцкому недавно вручили медаль Ставропольского края «За доблестный труд» I степени. Сейчас ему 89 лет, а он всё ещё при деле. Как живётся его поколению в год 75-летия Великой Победы – в интервью «АиФ-СК».

Чем запомнилось детство?

Светлана Болотникова, «АиФ-СК»: Николай Алексеевич, что для вас значит этот юбилей Победы?

Николай Писоцкий: 75 лет освобождения от фашистов - это, конечно, важная дата. Сколько людей ушло на фронт, сколько не вернулось, и как труженики в тылу вынесли годы войны! Представьте, немецкие оккупанты уходят в 1943 году, а нас, подростков, созывают и говорят: «Вы уже взрослые, а нам нужна рабочая сила». Мне было 11 лет. Из взрослых остались только те, кого на фронт не взяли, - инвалиды да женщины. Нам сказали: «Кто бросит работу, на того уголовное дело заведём». И пошли мы работать в поле. На тракторах мощностью 20 лошадиных сил  - одни женщины. И вот красивая такая тётенька садится за железный руль на железное сиденье. Я присаживаюсь на крыло, на уровне выхлопной трубы, и задыхаюсь от газов. Трактористка меня жалеет, кладёт на влажную землю, чтобы я отдышался. Объезжает круг по полю  - и опять ко мне: «Ну что, поехали, Коля?». На краю поля надо помогать разворачивать плуг. На тех тракторах он автоматически не поднимался. И вот мы его вместе тащим со всей силы. Милые женщины выполняли работу, которая была под стать крепким мужикам. Между лемехами плуга забивался колючий бурьян, и мы с трактористкой его вытаскивали голыми руками.

Работали сутками, спали прямо в поле. Однажды я так сильно хотел спать, а меня уговорили ещё чуть-чуть поработать. Под утро я взял ведёрко, сходил за водой: залить в радиатор, чтобы не закипал двигатель. Ведро поставил и свалился от усталости прямо на поле. Проснулся, когда меня уже переехал трактор. Хорошо, хоть шпоры металлических колёс были забиты влажной землёй. Видно, я закричал, и трактористка успела остановить машину, пока по мне не прошёлся плуг. Вытащили меня с трудом два отставных солдата. У меня был перелом таза и шпорами колёс порезана рука. Много крови потерял. Но поправился.

Тяжело вспоминать эти голодные военные годы. Помню, своровали жмых - отходы от выжимки растительного масла. Стали есть, а он горький: не со льна, а с горчицы. Колхозницы засмеялись, мол, не будете воровать. Но пожалели, дали другой жмых. Такое было наше питание.

- На фронте ваши родственники воевали?

- Воевал брат матери. Он был из детдомовцев, а это были сорвиголовы. Генерал Константин Рокоссовский весь детдом забрал на фронт, сделал из них разведчиков. Я их, честно говоря, бандитами называл. Дядя, когда вернулся с фронта, рассказывал: «Немец спит, а мы его сонного штыком».  Но он и сам был весь израненный.

- День Победы в 1945 году отмечали?

- Громкого празднования не было. В последующие годы - да, обязательно столы накрывали, отмечали. Хорошо запомнил я другое событие: когда умер Иосиф Сталин в 1953 году. Я тогда уже служил на флоте. В день похорон нас предупредили, как себя вести, как держать бескозырку, как стоять. Заревели все машины: поезда, пароходы, автомобили. В стране действительно трагедия была. Хотя с нами, детьми, я считаю, он жестоко обошёлся. Ну-ка: уголовное дело, если работать не будем. Суров был, но по-другому мы бы и не выиграли войну и не подняли бы народное хозяйство.

«До войны был женат». Поисковики помогли ставропольцу узнать о судьбе деда Подробнее

Я опыта за год поднабрался и потом работал на комбайне. Сижу на накопителе и целый день канат дёргаю, чтобы копны ровно ложились. А на меня летит шелуха, пыль. Комбайнёрша меня не видит. Тяжело, дышать нечем. Уборка длилась, не как сейчас, две недели, а два-три месяца. То и дело техника ломается, и мы стоим, ждём, пока отремонтируют. Мне шприц с маслом дают: лезь, смазывай механизмы. Да и что такое 20 лошадиных сил, когда сейчас трактора по 250!

Потом отправили табунщиком на «чёрные земли» - пастбища в Калмыкии, где зимой почти не бывает снега. На 50 лошадей надо было натаскать воду из колодца. Заливаю корыто водой, запускаю табун, а они за минуту всё выпивают. Я плачу: «Гады, сколько же вы пить будете?» Плечи пухли от такой работы.

Однажды в 1950 году мы с напарником Алексеем едва не замёрзли во время бурана. Отогнали отару овец и в темноте на быках возвращались домой. Заблудились, шубёнки наши смёрзлись, забитые снегом. Алексей лёг на землю, лицо спрятал и говорит: «Никуда я дальше не пойду». Я пригрозил, что брошу его. Тогда он взялся за мои плечи сзади, уткнулся в спину. Едем, не видно ни зги. Вдруг просветила сквозь тучи луна. Гляжу, а мы стоим на краю скотомогильника. Рядом дорога, по которой подводы к нему подъезжали. Поехали по ней. Хотел было разогнаться - и вдруг упёрся в стену. За метр ничего не было видно!  Прошли вдоль стены, увидели огонёк в оконце. Это было строение совхоза №108 Арзгирского района. Зашли. Оказалось, что мы отморозили себе лица и ноги. А утром туда привезли тела замёрзших чабана и женщины-совхозницы.

Вскоре нас забрали в армию. В вагонах, в которых возили скот, отправили в Новороссийск. Оттуда - в  Севастополь. Это был полностью разрушенный войной город. Мы хотели пойти в строительный батальон, восстанавливать его. Но наше желание никого не интересовало. Деревенских ребят на пять лет отправили служить на флот.

Вернулся из армии - работал водителем, потом геофизиком, затем поступил на производственный комбинат, и там «застрял»: почти 15 лет был начальником участка, а потом 20 лет - директором завода металлоизделий, в который преобразовали комбинат. Только вышел на пенсию, как меня атаковали в администрации: «Возглавь совет ветеранов». Я тогда был помощником депутата, но у него полномочия закончились, и я перешёл сюда.

Что возмущает в больницах?

- В этом году удалось в какой-то форме провести юбилейные мероприятия?

- Обычно краевой совет ветеранов даёт нам план действий на год, и мы всё это проводим. Но сейчас наступили худшие времена. Даже собраться вместе не можем. Отметили День Победы как могли, поздравили ветеранов на дому. Недавно открыли в Будённовске Аллею Памяти.

- Много ли участников войны осталось в районе?

- 13 человек в городе и три по району. Но это сегодня так, а завтра, может быть, кого-то из них и не станет.

- Они всем обеспечены?

- У них повышенная пенсия, а вот у тружеников тыла, или, как нас ещё называют, ветеранов Великой Отечественной войны, таких доходов нет. Хотя Иосиф Виссарионович Сталин говорил, что фронт и тыл едины. Не смог бы фронт существовать без тыла. Мы свой долг перед Родиной честно выполнили. У меня самого неплохая пенсия, но другие получают по 8-12 тысяч рублей. Начали на Ставрополье раз в год «детям войны» выплачивать по пять тысяч рублей - люди и тому рады, это для них праздник. Пенсии труженикам тыла надо повышать, тем более нас тоже осталось немного. Цены растут: проезд подорожал, продукты.

Хотя, конечно, я понимаю, что эта проклятая болезнь  - коронавирус - все планы государства спутала.

«Был и пекарем, и прачкой». 94-летний ветеран играет на баяне и любит цветы Подробнее

- А уровнем здравоохранения в период пандемии вы довольны?

- Лежал в больнице недавно, и ко мне было очень хорошее отношение. Меня там все знают. А медиков жалко. У санитарки, которая моет полы, спросил, какую зарплату она получает. Она говорит: «6-7 тысяч рублей». У меня от этого сразу давление вверх пошло. А старшая медсестра говорит: «Я, Николай Алексеевич, чтобы выжить, в две смены работаю». С этим я никак не могу согласиться. Доктора, несмотря ни на что, молодцы. Раньше я мог им какие-то претензии высказывать, но сейчас вижу, какая  перегрузка в больницах. Пациенты лежат спина к спине, между мной и стеной сестричка боком протискивалась. Надо, чтобы к медицинским работникам государство лицом повернулось. Сейчас многое зависит от них.

Как главе совета ветеранов, мне постоянно сообщают, сколько у нас докторов.  По норме терапевтов в городе должно быть 28, а их работает всего 6-7 человек.

Зачем молодым слушать стариков?

- Чем занимается ваш совет?

- Участвуем в программах поддержки ветеранов. Это не только участники войны и труженики тыла, но и ветераны труда, Вооружённых сил, правоохранительных органов, «горячих точек». Сейчас активно участвуют в работе организации и «дети войны». Нам помогают администрация, градообразующее предприятие. Благодаря им можем оказывать разовую помощь: решить проблемы с жильём, сделать ремонт. Государство помогает только участникам войны: и квартиры выделяло, и автомобили. Им за счёт бюджета и ремонты делали, и территорию у дома асфальтировали. Те же труженики тыла ничего этого не получали.

- А с молодёжью работаете?

- Конечно, одна из задач совета ветеранов - патриотическое воспитание. Посмотрите, что с молодёжью сделали на Украине, да и в Белоруссии! Мы не хотим дать политикам, продавшимся за западные гранты, переписать нашу историю. Постоянно встречаемся с ребятами в учебных заведениях, патриотических клубах. Когда они слышат о войне из уст участников событий, могут получить ответ живых свидетелей на интересующие вопросы, есть эффект. А вообще, молодёжь у нас отличная. И я им всегда говорю: не надо скромничать. Надо быть боевыми. Такие ребята нужны  России.