Русский ваххабит, как окрестила Виктора Двораковского пресса, по-прежнему находится в реанимации железноводской горбольницы, Недавно он вышел из комы, но состояние его остается крайне тяжелым. Увидеться с братом Алексею разрешили после того, как он пообещал, что постарается уговорить его сотрудничать со следствием.
- Виктору очень тяжело говорить, он быстро устает, - делится с АиФ Алексей Двораковский. Он по-мужски старается оградить от внимания прессы маму и жену брата. Мама не спит ночами, принимает лекарства, жене Виктора тоже непросто.
- Как вы узнали, что брат задержан?
- В ту же ночь, с 13 на 14 июля, где-то в районе часа. Поселок Иноземцево небольшой, быстро слухи разнеслись. К нам приехал отец (отцом Алексей по-прежнему называет отчима, который вырастил братьев Двораковских – Авт.), он не живет сейчас с нами, и сказал, что Витю арестовали. Мы с мамой сразу же решили ехать на это место, в район почты на улице 8 Марта. Поехали вместе с отцом. Но нас не пустили, сказали: «Поезжайте домой, мы свяжемся с вами завтра». Когда вернулись домой, калитка оказалась открыта. Заходим во двор, я успел несколько шагов сделать, как выходят трое, представляются сотрудниками полиции, скручивают меня, пистолет приставляют к голове и выводят в проулок. Отец с матерью кинулись следом, но им объяснили, что меня повезут на допрос. Отвезли меня в верхнюю часть поселка Иноземцево, там кинули вниз лицом на асфальт, надели наручники, непрозрачный целофановый пакет на голову, и говорят - ты знаешь подельников брата, ты нам их назовешь, если нет – жить не будешь. Но я не знаю никого, о чем и сказал.
После меня бросают в машину и мы едем куда-то минут 40. В каком-то поле меня душили, били, потом стреляли над головой. В итоге заявили - даем тебе два дня, чтобы нашел данные о подельниках брата и сообщил нам. Мне кажется, ребята были чуть нетрезвые. Они привезли меня в район Машука, высадили, сказали - иди с пакетом на голове 5 минут, не снимай. Я шел пешком до дома.
- Сколько времени продолжалась эта «акция»? Вы побои сняли?
- Примерно 2,5 часа – около двух часов ночи меня увезли, дошел я до дома около пяти. Мне отец звонил на мобильный в начале третьего, но мне не дали ответить. Когда пришел домой, выяснилось, что за то время, пока мы ездили с отцом и мамой на 8 Марта, на входной двери выломан замок, в нашем доме вещи разбросаны, здесь без ордера и понятых был проведен обыск. Меня-то эти трое сразу скрутили, до дома не дали дойти. Да, когда меня били, порвали цепочку серебряную на шее, но вернули сразу. Побои я снял, написал заявление в прокуратуру, был в приемной президента РФ в Пятигорске, написал заявление на имя Швецова, это зам полпреда Хлопонина. Я не имею отношения ни к Исламу, ни к экстремистам. Почему со мной так поступают? Я брата не выгораживаю, если он виноват, то пусть отвечает. Он с нами не жил и не делился своими планами в последнее время. С тех пор, как он принял Ислам, с ним тяжело стало общаться.
- Об этом можно написать?
- Да.
- А вы заметили, что у брата появился интерес к Исламу?
- Да. Он принес книгу, читал, говорил, что ему было бы интересно пойти в мечеть. Кто и где давал ему литературу, он не распространялся. Мы оба крещеные. И я много говорил, спорил с ним, мама, дед – всей семьей пытались объяснить ему, отговорить. Наверное, это наша фамильная черта – упрямство. С того времени, как он принял ислам, он нашел девочку, и они жили с ней в Пятигорске. И как он жил, чем он занимался, подробностей мы не знаем. Иногда он внука бабушке привозил. Где-то год назад мы работали вместе на стройке, и он обязательно просил выходной каждую пятницу и с женой и так называемыми «братьями» ездил в мечеть в Пятигорск.
- Вы пытались каким-то образом вернуть Виктора?
- Когда он только начал интересоваться Исламом, я сразу связался с сотрудниками ФСБ, поскольку знал, что они работают с людьми, которых втягивают в ислам. Психологи помогают, такая у меня была информация. Я надеялся, что брата вытащат, очень надеялся. Не знаю конкретно, помогали они ему или нет, не знаю. В нашем поселке немало молодых ребят принимают Ислам, да и в Пятигорске, в других населенных пунктах такое есть. Повторюсь, я не имею никакого отношения ни к Исламу, ни к экстремизму. То, что принимают другую религию, личное дело каждого, вот только как это может обернуться. Это может быть нечто радикальное, вот о чем нужно помнить. Еще раз повторю, если мой брат виноват в чем, я его не оправдываю, отвечать нужно.
Двораковского перевели из реанимации в больницу при СИЗО 
"Русский ваххабит" Двораковский обжалует приговор 
«Мы – неравнодушные!»