«Наукой сегодня заниматься не сложно, не трудно, а невозможно, – считает академик Андрей Храмцов, один из самых авторитетных в мире специалистов по молочному производству. – Внешне всё прекрасно, на деле – ужасно».
Но вопреки обстоятельствам созданная им на Ставрополье научная школа продолжает радовать мир своими достижениями и молодыми учёными. Нынешнее поколение – уже четвёртое.
Так получилось
Марина Тимченко, «АиФ-СК»: Прекрасная погода: дожди идут, травка растёт, коровы её едят, а значит – будем с молоком, – улыбается Андрей Георгиевич при встрече.
Ему недавно исполнилось 79. Но угнаться за бодрым «человеком продвинутого возраста» – как он сам себя называет – не каждому молодому под силу. «Аптека – дом» – привычный маршрут. Здесь и назначает встречу. Но встреча – с сюрпризом.
Андрей Храмцов: Представляю вам Георгия Сергеевича Анисимова – наше будущее, – торжественно говорит учёный, указывая на подошедшего молодого человека (видно, что для юноши происходящее тоже неожиданность). – Георгий Сергеевич не хотел быть молочником, но потом понял, как это важно и интересно.
– А вы, Андрей Георгиевич, как попали в молочную отрасль?
– Случайно. Рос в большой крестьянской семье в омской деревне. Держали двух бурёнок. Одну – чтобы кормить ребятишек, нас у мамы и папы было одиннадцать. Вторую – чтобы сдавать молоко государству в качестве налога. То есть молочником я был с ранних лет, но сам этого не осознавал. Мечтал стать лётчиком.
Нас учили основательно, должны были всё уметь – начиная с дойки коров и кончая варкой сыров. Когда поехал на Алтай работать по распределению, эти навыки очень пригодились.
Семь лет трудился главным инженером. Потом бросили на секретное производство: организовывать в стране получение молочного сахара – лактозы – из сыворотки, чтобы не закупать его за рубежом. Импортозамещение и 50 лет назад было проблемой.
Присвоили мне звание кандидата наук, погрузили с семьёй в поезд и привезли в Подмосковье, в научно-исследовательский институт. 13 лет занимался только наукой. Защитил докторскую. Ушёл в высшую школу. И вот уже 35 лет работаю в учреждении, которое сегодня называется Северо-Кавказский федеральный университет.
Стая журавлей
– Вы стали основателем научной школы, знаменитой сегодня на весь мир. Под вашим руководством защитились 11 докторов наук, 47 кандидатов. И при этом сами себя считаете в первую очередь производственником…
– Я, действительно, простоквашник. А научная школа…Сложно объяснить (пожимает плечами). Вначале была небольшая лаборатория, вокруг которой сформировалась группа учёных. Могли, конечно, превратиться в банку с пауками, но получилась стая журавлей. И моя единственная задача сегодня – чтобы эта стая продолжала лететь. От меня в этой стае – сын (доктор наук, погиб в аварии), дочь (профессор СКФУ), внучка (кандидат наук по двум специальностям).
– В сегодняшней России «лететь» легче или труднее, чем 30 лет назад?
– Сейчас наступили очень тяжкие времена. Учёные уходят в коммерцию. Аспирант в лучшем случае получает 6 тыс. руб., профессор – 20. Такая зарплата не украшает и сохранению чувства собственного достоинства не способствует. Гранты, о которых в нашей стране уже много лет болтают, кивая на запад, – самообман. Как красивая обёртка от конфетки, но без самой конфетки.
Наукой заниматься не труднее, не сложнее, а просто невозможно. Если будешь упорно трудиться, хорошо знать английский, свободно пользоваться компьютером, интернетом и т.д. – тебя, может быть, заметят. За рубежом. А потом, если повезёт, и родная страна предложит достойный уровень оплаты.
Недавно у меня на консультации была докторантка моего коллеги. Она три года работала по гранту в Австралии, в министерстве инновационных технологий молочной промышленности. Там 80% доходов в бюджет даёт молочная промышленность. Вот и нашему государству нужно вкладывать деньги в корову. Например, помочь нашему молзаводу в строительстве мегафермы. И обязательно, как мы договаривались с уважаемым академиком Василием Андреевичем Морозом, начать «доить» овец и коз...
Ещё одна проблема нашей науки – бюрократия. То, на что за рубежом у учёного уходит час, у нас занимает квартал. Просто тонешь во всевозможных согласованиях. Я, например, лично пробиванием научных проектов уже не занимаюсь. Пишу книги, помогаю молодёжи.
То есть внешне наша наука выглядит прекрасно, внутри – ужасно. А надо сделать так, чтобы любой достойный молодой человек мог достичь сияющих вершин, как говорил Карл Маркс. Такие ребята есть.
Нужна королева?
– Не только наука, но и молочная промышленность, на которую ориентирована ваша работа, сейчас переживают сложные времена…
– Производителю товарного молока – коровьего, овечьего, козьего – нужны свобода и поддержка.
У нас нет ни специальной президентской программы развития молочного производства, ни профильного министра. В Англии, к примеру, эту отрасль курируют королева и церковь. Представляете? Мой друг, английский профессор Фокс, написал научную работу о том, – только не смейтесь! – какого цвета должна быть чашечка с молоком или кефиром, чтобы ребёнок в школе на перемене взял её, а не колу.
Необходимы дотации государства. Во всех странах молочное производство финансируют из бюджета, потому что оно, безусловно, сложнее, чем растениеводство и другие виды сельскохозяйственной деятельности.
Поддерживать нужно не только производителей товарного молока, но и переработчиков. Массовое употребление парного молока, прямо из-под коровы – прямой путь к пандемии. Знаете, как в Америке победили бруцеллёз и другие опасные для человека болезни скота? Запретили даже убой кур дома! И это правильно. Нужно устранить всё, что может уничтожить наше село.
Такие продукты, как молоко, мясо и хлеб, должны быть под жесточайшим контролем, чтобы мы жили долго и счастливо.
Вернуть базу
– Приёмная кампания в вузах в самом разгаре. Желающих стать юристами-экономистами традиционно пруд пруди. А вот с набором на технические направления – как всегда проблема…
– Ещё Пушкин сказал: «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей». Тех, кто думает только о красе ногтей, сейчас очень много. Но представьте, что завтра не станет хлеба и молока, что дальше? Молочник – самая благородная профессия. Это же можно сказать и о других представителях пищевой индустрии.
Нужно восстанавливать наше образование изнутри, начиная со школы, в которой перестали давать физику и химию на достаточном уровне. А ведь это база. Без неё невозможно даже претендовать на профессию инженера-молочника.
Считаю, три года назад нам очень повезло. Имею в виду создание СКФУ. Ректор Алина Афакоевна Левитская сделала невозможное, соединив три разнонаправленных вуза. Два нынешних проректора – мои ученики.
Институт живых систем объединил выдающиеся коллективы – биологов и медиков классического университета и биотехнологов технического вуза. Руководит им Татьяна Петровна Бондарь.
Этой команде, на мой взгляд, по силам воплотить в жизнь завет великого Гиппократа: «Пусть пища наша станет лекарством».
На Ставрополье наградили лучших работников молочного животноводства 
Власти Ставрополья планируют реконструировать около 30 молочных ферм 
Александр Аксёнов: «Мы – химики – счастливые люди. Нам платят за наше хобби» 
Владикавказ встречает симдом 
«Разговоры о вреде - ерунда». Эксперт о молоке, его качестве, пользе и цене