Рассказ Льва Толстого об офицерах, попавших в плен к горцам во время Кавказской войны, написанный ровно 150 лет назад - в 1872 году, стал классикой русской литературы. Как обращались с невольниками в те времена и что ценил в тексте автор - в материале stav.aif.ru.
«Камнями, плётками бьют»
Оказаться в плену в XIX веке мог любой участник Кавказской войны. Женевской конвенции в те времена ещё не придумали, а потому судьба узников была непредсказуемой, условия содержания - далеки от гуманных.
По сюжету рассказа, два офицера царской армии, захваченные «татарами» (так называет всех без разбора горцев-мусульман Толстой) ощутили на себе все тяготы горского плена. Едва первого из них привезли в аул, как вокруг него «собрались ребята татарские, окружили Жилина, пищат, радуются, стали камнями пулять в него».
Взрослый татарин ребят разогнал, велел заковать ногу пленника в дубовую колодку. Он рассчитывал на крупный выкуп. Но Жилин был не из богатых, а потому больше 500 рублей просить у родни не обещал.
«Хозяину выкупа мало пятьсот рублей, - предупредил офицера переводчик. - Он сам за тебя двести рублей заплатил. Ему Кази-Мугамет был должен. Он тебя за долг взял. Три тысячи рублей, меньше нельзя пустить. А не напишешь, в яму посадят, наказывать будут плетью».
Жилин оказался не из робких, настоял на своём. Более того, письмо маме написал на несуществующий адрес. Рассчитывал убежать. А вот его товарищ по несчастью офицер Костылин, накануне позорно бросивший безоружного Жилина на растерзание врагам и всё-таки тоже угодивший в плен, запросил у родни за себя в 10 раз больше - пять тысяч рублей.
Жили пленные в сарае, спали на кукурузной соломе. Давали им «хлеб пресный из просяной муки, лепёшками печёный, а то и вовсе тесто непечёное». Спасала их от жёсткой диеты хозяйская дочка - 13-летняя Дина. Её покорило мастерство Жилина, который умел лепить куклы, и она носила ему молоко и козий сыр.
Ему разрешалось ходить по аулу. В конце концов он высмотрел, куда можно бежать. Первая попытка не увенчалась успехом - Жилин взял с собой грузного и невыдержанного Костылина, и тот выдал беглецов криком от боли.
Положение ухудшилось - их посадили в яму. «Житьё им стало совсем дурное. Колодки не снимали и не выпускали на вольный свет. Кидали им туда тесто непеченое, как собакам, да в кувшине воду спускали. Вонь в яме, духота, мокрота», - описывает Толстой.
Спасла Жилина Дина, прознав, что пленников хотят убить. Дала шест, по которому офицер вылез из ямы. Костылин и пробовать отказался. В итоге Жилин пробрался к своим, а второго узника выкупили еле живого через месяц.
У чеченцев и черкесов
Лев Толстой сам едва не попал в плен в июле 1853 года, когда служил на Кавказе. Этот эпизод его жизни частично отразился в рассказе.
«Вместе с чеченцем Садо Мисербиевым они сопровождали обоз с оружием, - рассказал директор Литературно-этнографического музея имени Л. Н. Толстого в станице Старогладовской в Чечне Салавди Загибов. - Как писал позже классик в своих воспоминаниях, под Садо был резвый ногайский скакун, а под Толстым - служебная кляча, иноходец. Садо увидел впереди вооружённых людей и понял, что они хотят захватить царского офицера, графа, за которого могут хорошо заплатить. Не моргнув глазом, он отдал Толстому свою лошадь. Тот поскакал впереди».
Но погоня не отставала. Садо кричал, чтобы они не приближались, иначе он будет стрелять. Кто по национальности были преследователи, история не уточняет, но чеченский язык они понимали, а дело было рядом с крепостью Грозная, на месте которой находится столица современной Чечни.
Гарнизон крепости открыл по горцам огонь, и граф со своим чеченским другом были спасены. Только тогда Садо признался, что не стрелял, потому что ружьё даже не было заряжено.
В рассказе «Кавказский пленник» офицер не смог уйти от первой погони, но в конце повествования именно близость крепости и встречная атака казаков помогли беглецу добраться до своих.
Ещё несколько реальных эпизодов, отражённых в рассказе, произошли не с самим Толстым, а с другим известным пленником горцев - Фёдором Торнау.
«В своих «Воспоминаниях кавказского офицера», изданных в 1864 году, полковник описывает чувства, которые вспыхнули между автором и абхазской девушкой Аслан-Коз, в ауле которой он оказался, попав в плен», - рассказали сотрудники Культурного центра имени Толстого в Железноводске.
Эта 19-летняя черкешенка, носившая Торнау яйца, хлеб и мясо, стала прообразом «татарской» девочки Дины. А пленник-ногаец, из-за которого не удался один из побегов офицера, вероятно, помог Толстому обрисовать характер Костылина.
Писал для детей
«Кавказского пленника» Льва Толстого по школьной программе проходят в пятом классе. Он написан слегка устаревшим, но всё же простым языком, без знаменитых толстовских сложноподчинённых предложений на полстраницы.
«Надо, чтоб всё было красиво, коротко, просто и, главное, ясно», - ставил себе цель писатель, готовивший в тот момент материал для «Азбуки». Он разрабатывал книгу для чтения, по которой собирался учить детей в крестьянской школе, где преподавал.
Лев Николаевич перекладывал на доступный язык жития святых и басни и написал несколько новых рассказов. «Кавказского пленника» считал одним из лучших и по стилю, и по заложенной в нём морали.
«Толстой однажды написал, что все его художественные произведения «из области дурного искусства», кроме рассказов «Кавказский пленник» и «Бог правду видит», написанных для «Азбуки», - уточняют в железноводском толстовском центре.
В свет произведение вышло сначала в журнале «Заря», в февральском номере за 1872 год. А первого ноября того же года было издано в четвёртой азбучной книге для чтения.
По словам Салавди Загибова, писатель в этом рассказе ориентировался на воспитание подрастающего поколения и противопоставлял храброго, умного, оптимистичного Жилина его пассивному, трусливому другу Костылину. Остальное в рассказе - лишь обстоятельства, в которых герои проявляют себя.
Враги или кунаки?
Что касается захватов в плен, сотрудник чеченского литературного музея подтверждает: таких случаев за десятилетия Кавказской войны было много. Есть документальный «Дневник русского солдата, бывшего 10 месяцев в плену у чеченцев», написанный Сергеем Беляевым. Есть описания пленения грузинской княгини Чавчавадзе.
«Надо понимать, что шла война, - говорит Салавди Загибов. - Иногда её преподносят, как войну русских с чеченцами. На самом деле, горцы воевали против царизма, против политической системы, от которой страдали все народы России. Представьте: идёт война, но в этот же период между русскими казаками и горцами крепли дружеские - куначеские - отношения. И дружба Садо и Толстого, ставших кунаками, - тому подтверждение.
Толстой ехал на Кавказ с убеждением, что диких горцев надо покорить. А когда познакомился с чеченцами ближе, его мировоззрение изменилось. Садо сначала спас его от карточного долга, потом от погони. Кавказские обычаи восхитили Толстого, пленили своей красотой. Уехал он отсюда уже пацифистом и донёс правду о Кавказской войне до русского общества».
В том же «Кавказском пленнике», обращает внимание музейщик, Жилин мастерит для дочери врагов кукол, а она приносит ему еду, и это свидетельствует, что даже в военных условиях было место добру и человечности.
Стереофотографии Льва Толстого и Кавминвод впервые выставлены в Ставрополе 
Зачем в Железноводске ищут двойника Льва Толстого? 
В чеченском музее имени Льва Толстого заменили аварийную крышу 
Из плена в госпиталь. Раненый врач из КЧР рассказал, как его освободили