«Сделал недостаточно». Спасший детей в бесланской трагедии погиб в Донбассе

Бывшие ученики бесланской школы №1, где в первых числах сентября 2004 года боевики устроили немыслимый теракт, редко рассказывают о том, что пережили. Ком подкатывает к горлу от одной только мысли о трёх днях, проведённых испуганными детьми и женщинами в заминированном школьном спортзале, в окружении зверей в человеческом обличье, опьянённых пролитой ими же кровью. Многим заложником не суждено было выйти из этого ада.

Говорить об этом надо, чтобы не дать подобному повториться, решили Вячеслав Айляров и Алина Налдикоева, согласившись на интервью. Вячеслав уже многодетный отец, председатель общественной организации «Дети Беслана». Алина - журналист газеты «Жизнь Правобережья».

Показалось - фейерверк

Залина Губурова, «АиФ-СК»: Каким для вас было 1 сентября 2004?

Вячеслав: С утра мы собирались в школу, строили планы после линейки пойти погулять в Центральном парке Владикавказа. Я переходил в 10 класс, и мы считали себя уже взрослыми.

Алина: Я переходила в 6-й класс. У нас планы были, конечно, не такие серьёзные. Помню, в тот год школа должна была отметить 115-летие. И мы знали, что линейка должна быть грандиозной. Пришли раньше запланированного времени, собрались всем классом, зашли к первому учителю из начальных классов. Рады были видеть друг друга, потому что за лето соскучились. Когда послышались выстрелы, я сначала подумала, что это какие-то шарики лопаются или фейерверк. Смотрела вверх и не могла понять, откуда звуки.

- Что подумали, увидев террористов?

Вячеслав: Они сразу же начали окружать нас и загонять в спортзал. Некоторые дети были внутри здания, а мы стояли в конце двора, потому что хотели уйти поскорее после линейки. Был момент, когда я мог убежать, и друзья меня пытались утащить, увидев мужчин с оружием. Но я замешкался, потому что во дворе был мой брат. Нашли мы друг друга уже потом в зале...

Алина: Я тоже была в школе с братом. Он старше меня и переходил в 8-й класс. На линейке мы стояли в разных местах. Он забежал в школу, попытался вылезти в окно, чтобы сбежать в сторону железной дороги, но там, возле окна, уже кто-то из террористов дежурил, и его заставили залезть обратно.

Меня в здание занесла толпа. Мы зашли через дверь, где были раздевалки. Спустя час примерно в спортзале я увидела брата. Его и ещё несколько ребят привели из кабинета. Спортзал условно был разделён на две части, посередине, между заложниками террористы сделали для себя проход.

У меня проблемы с лёгкими. Не знаю почему, в тот день я оказалась в школе без лекарств. Но меня очень поддерживали все, кто оказался рядом. В какой-то момент я сидела с Асиком (Асланом, братом Вячеслава Айлярова. - Ред.). Стоит отдать должное нашим старшеклассникам - они нас опекали, как и взрослые.

Вячеслав: Мы с Алиной – не просто соседи, наши семьи очень дружны. Мы как одна семья. Вообще все, кто находился в спортзале, в тот миг сплотились и помогали друг другу. Чувствовали большую поддержку от учителей.

Нашла в спасителя в Донбассе

- Как вы выбрались из этого ада?

Алина: 3 сентября после первого взрыва в спортзале меня вынес на руках человек, который в Северной Осетии оказался случайно. Его супруга на тот момент работала в правительстве, и он приехал в помочь ей в каких-то делах. Я несколько лет его искала, узнала, что его зовут Вячеслав Антонов. Но встретиться с ним мне, видимо, было не суждено. В 2016 году мы созвонились, и оказалось, что он в ополчении в Донбассе. За неделю до нашей планируемой встречи он погиб.

Мы несколько раз успели пообщаться по телефону, и он произнес такую фразу: «Я вынес только двоих, я сделал недостаточно». Так, наверное, говорят все мужчины, которые помогали освобождать заложников. У него была какая-то обида на самого себя, хотя зайти в спортзал в тот момент и вынести двоих детей - это уже подвиг.

Брат вылез через окно самостоятельно, его с другими ребятами спрятали гараже, а уже потом они оттуда сами вышли.

Вячеслав: Нас с братом под грохот взрывов группой вывели в школьный двор, завели в какой-то хадзар (строение во дворе) и тем самым спасли.

- Трудным было возвращение к привычной жизни после всего пережитого вами?

Алина: Меня тётя забрала меня жить в Геленджик на некоторое время. Психологи посоветовали, чтобы лишний раз не погружаться в тяжёлые воспоминания, говорить одноклассникам, что я из Владикавказа.

Я пропустила больше двух месяцев учёбы, пришлось заниматься с репетиторами. Плюс ещё были проблемы с документами, которые сгорели в школе. В Геленджике, можно сказать, поверили на слово, что я учусь в шестом классе.

Вячеслав: Сначала мы учились в 6-й бесланской школе, а потом уехали в Санкт-Петербург и школу оканчивали уже там.

Чтобы помнили

- Как теракт отразился на выборе профессии?

Вячеслав: Брат поступил в Академию полиции в Ростове-на Дону. Я хотел быть спасателем, но места в профильном вузе Петербурга для меня не нашлось, поэтому поступил на экономический факультет. Потом всё же получил второе высшее по линии МЧС.

Вернулся в Северную Осетию, занялся предпринимательством, открыл кофейню, и общественной деятельностью. Чтобы просвещать молодёжь о пережитом нами, возглавил организацию «Дети Беслана».

Алина: После теракта с нами общались журналисты, и меня заинтересовала эта профессия. К тому же у меня тётя – журналист. Я решила попробовать себя в этой сфере, поступила на журфак, потом пошла работать в газету и вот уже 8 лет занимаюсь журналистикой.,

- Приходите ли вы в бесланскую школу во время памятных мероприятий?

Вячеслав: Я знаю людей, которые не приходят в эти дни. И я их понимаю. Им тяжело видеть эти обгоревшие стены, фотографии погибших. Долгое время мне тоже было очень сложно на это решиться. Но со временем я понял, что об этом нужно рассказывать молодым, чтобы они помнили, как это было.

В первых числах августа мы с проектом «Жизнь после» побывали на форуме «Машук». Теперь хотим наладить работу с новыми регионами – ДНР и ЛНР.

Алина: Перед каждой годовщиной нас просят найти заложников, очевидцев. Но мало кто соглашается снова детально вспоминать всё, что пережил тогда. Но мы понимаем, что не говорить просто нельзя. Молчать об этом, наверное, ещё хуже.

- Вячеслав, у вас трое детей, им тоже расскажете?

Вячеслав: Они пока ещё малыши, но однажды я приведу их в школу и расскажу, что и как было в те дни, чтобы они знали и не забывали эту трагедию. Для меня сейчас первостепенно – сберечь память о тех, кого мы там оставили: наших друзей, одноклассников, родственников.

ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА

Президент России Владимир Путин:

Ужасный террористический акт, который унёс жизни 334 человек, из них 136 детей. Трудно себе это даже представить...

Мы хорошо знаем, что из-за границы пытались не только оправдать это ужасное преступление, но и оказывали террористам всяческую помощь: и морально-нравственную, и политическую, и информационную, и финансовую, и военную...

Конечно, эта трагедия останется незаживающей раной в исторической памяти всей России. А для тех, кто пострадал, для вас, для ваших семей, для тех, кто потерял самое дорогое, что есть у человека – детей, – это будет раной, кровоточащей всю жизнь. И поэтому я прежде всего хочу выразить ещё раз соболезнования.

Мы, конечно, в эти дни вспоминаем и сотрудников спецслужб, бойцов спецподразделений ФСБ, которые своими телами прикрывали детей, скорбим по погибшим товарищам из МВД, МЧС...

ОФИЦИАЛЬНО

Руководитель аппарата АТК Ставропольского края Андрей Бойцов:

– Несмотря на внешне спокойную ситуацию в крае, исполнительные органы совместно с аппаратом антитеррористической комиссии Ставрополья принимают усиленные меры, направленные на противодействие идеологии терроризма и неонацизма, антитеррористическую защищённость объектов образования. При проведении профилактической работы используется индивидуальный подход к каждому субъекту профилактики, попавшему под опасное влияние террористических и украинских радикальных, фашистских организаций.

Повышается уровень подготовки сотрудников антитеррористических комиссий муниципальных образований края, а также сотрудников исполнительных органов Ставрополья, непосредственно занятых этой работой. Изготавливаются и распространяются материалы по противодействию идеологии терроризма и экстремизма, образовательные организации оснащаются ограждением, системами доступа и видеонаблюдения, металлодетекторами.

Эти мероприятия финансируются за счёт средств краевого бюджета, выделяемых по госпрограмме Ставропольского края «Межнациональные отношения, профилактика терроризма и поддержка казачества» при непосредственной поддержке губернатора и правительства Ставропольского края.