Ракеты иногда долетают. Как Луганск возвращается к мирной жизни?

Лето 2023 года для жителей ЛНР памятное по нескольким причинам. Девять лет назад началась двухмесячная блокада Луганска, когда целые сёла за городом расстреливали каратели из украинской армии, а отрезанную от жизни столицу республики круглосуточно накрывали градами и миномётами.

«АиФ-СК» с другими ставропольскими журналистами побывал в гостях у луганских коллег и узнал, как местные привыкают жить под почти мирным небом и почему важно не забывать прошлое.

Дорогой жизни

От Ставрополя до Луганска чуть больше 530 км. О том, что трасса ведёт в сторону фронта, напоминает военная техника. Чем ближе граница с ЛНР, тем ухабистей дороги и больше «Тигров», «Уралов», тягачей для танков и БТРов встречается по пути. На погранпереходе Изварино за ростовским Донецком многолюдно. Паспортный контроль стандартный и обязательный - всё-таки зона специальной военной операции.

Первый на пути - Краснодон, город в 40 км от республиканского центра. Трассу к нему называют «дорогой жизни». Девять лет назад, когда началась луганская блокада, по ней спасались мирные жители и шли колонны с гуманитарным грузом из России. Тогда украинские военные отрезали город от воды, электричества и связи, параллельно уничтожая жилые кварталы огнём артиллерии.

Вдоль дороги в проёмах заборов иногда мелькают пустые глазницы частных домов, заросшие травой. Проезжающим по «дороге жизни» остаётся только догадываться, о чём никогда не расскажут эти молчаливые свидетели тех дней. В остальном, рассыпанные по округе столицы ЛНР посёлки живут, как и повсюду в России.

Ездят местные бойко и быстро. Машины с луганскими номерами то и дело обгоняют нас по встречке и уносятся вперёд, несмотря на дорожный ремонт. Где-то он латочный, а местами рабочие укладывают целые полотна асфальта. «Жизнь восстанавливается полным ходом, - говорит наш провожатый Сергей Мирошенко (имя изменено - ред.). - Российские специалисты делают дороги, строят дома, школы и больницы «стахановскими шагами». На протяжении 35 лет у нас всё делалось как-нибудь, а теперь качественно».

На вопрос, какие ещё проблемы надо решить, чтобы сделать жизнь в ЛНР комфортней, он отвечает лаконично: «По сравнению с тем, как мы жили раньше, сейчас у нас проблем нет».

«Снаряд, который слышишь – не наш»

В Краснодоне 80 лет назад фашисты казнили ребят из «Молодой гвардии». Им посвящён городской музей. Местные жители хорошо знают историю фашисткой оккупации, когда детей-участников подпольной комсомольской антифашистской организации после пыток ещё живыми сбрасывали в шурф шахты. Среди предателей и изуверов были их соседи-коллаборационисты.

Обсуждая исторические события уже в столице республики с коренным луганчанином Сергеем,  вспоминаем роковой 2014-й. «Фашисты заиньками были по сравнению с вэсэушниками, - говорит он. - Издевались они по-чёрному. Попавшего в плен ополченца разорвали бронетехникой».

Девять лет назад сёла Новосветловка и Хрящеватое оказались в эпицентре ожесточенных боёв. В них, вспоминает наш провожатый, враги вели себя особенно жестоко: в одном из сёл убили мужчин, а женщин, детей и стариков согнали в церковь, взяв в заложники. Ополченцев обстреливали из миномётов, установленных рядом, вызывая ответный огонь на мирных жителей. Связи не было, город и пригород - в кольце блокады, а людей надо было спасать. Уцелевшие передавали информацию записками: «В церковь не стрелять, там свои». Действовали подпольно, как в 1943 году.

Даже в периоды самых страшных репрессий в отношении жителей ЛНР и ДНР люди не бежали массово из своих домов. Повседневная жизнь продолжалась под канонадами войны. Такую волю и силу духа луганчан Сергей объясняет шахтёрским характером.

«Шахтёры каждый день шли как на войну - мог случиться взрыв или обвал. Это люди, привыкшие к опасности, и у нас этим духом всё пропитано, у нас такое воспитание, - делится он. - Не зря говорят: Донбасс не станет на колени. Под обстрелами ходим в магазин, на рынок, гуляем в парке. Уже всем по барабану, и нас не сломить, потому что это наша земля и наш дом. Если уйдём, значит, они свою задачу выполнили, запугали нас. Мы не дадим почувствовать им вкус победы».

Жители Луганщины от мала до велика даже научились инстинктивно определять тип боеприпаса и его направление. Входящий от исходящего отличают по звуку. «Снаряд, который слышишь, не наш, наш упадёт бесшумно», - говорит Сергей. Бояться взрывов, по его словам, естественно для человека. Но жить в страхе в Донбассе не умеют.

«Ждуны» готовы убивать соседей

Сейчас фронт от Луганска отодвинули почти на 140 км до рубежа Сватово-Кременной, поэтому ствольная артиллерия до города уже не достаёт, только периодически долетают западные крылатые ракеты. Одна из последних атак была в середине мая на празднование дня независимости ЛНР, пострадали мирные люди. Пару месяцев назад в центре города совершили теракт. Лисичанск в 100 км от столицы обстреливали кассетными боеприпасами накануне нашего приезда в республику.

Интернета в ЛНР нет, хотя мобильная связь работает исправно. Сеть отключили в целях безопасности – «ждуны» из числа проукраинских жителей региона через соцсети наводили ракеты на своих земляков. Как только интернет отключили, прилёты почти прекратились.

Столица ЛНР живёт несмотря и вопреки: на площадках веселятся дети, в скверах на лавочках воркуют парочки, а по тротуарам прогуливаются красивые и нарядные девушки. На остановках битком народу, родители с детьми ходят по магазинам, собираясь к школе. О том, что город на военном положении можно догадаться только по количеству патрулей, обилию военной техники и витринам, где по соседству с обычными джинсами продаётся маскировочный костюм «Кикимора» для разведчиков и снайперов. Где-то на домах остались следы прилётов и покорёженные крыши, а где-то вместо выбитых ударной волной окон стоят фанеры.

«Цивилизация сюда только возвращается», - рассказывает шеф-редактор редакции специальных проектов ГТРК «Луганск 24» Андрей Кузнецов. Никуда уезжать из родного города журналист не планирует, а, наоборот, хочет оформить ипотеку. В ЛНР определили 92 участка под застройку нового жилья, в том числе и в столице.

Свой Луганск Андрей не оставил даже в самые тяжёлые времена. «Мы дома, мы же не захватчики, почему мы должны отсюда уезжать? Кто-то уехал, потому что не разделяли наших взглядов. Но многие и вернулись, потому что оказалось, что там они никто», - объясняет он.

Устали от ненависти

Все эти годы шеф-редактор луганского ТВ продолжал работать: выезжал на линию боевого соприкосновения, на места обстрелов, снимал сюжеты, сбрасывая с себя бронежилет, потому что бегать под пулями по «передку» в нём неудобно и тяжело, хоронил коллег. «Мы по-прежнему рассказываем людям о людях. Но сейчас больше сосредоточились на человеке, на судьбах, тогда же в центре внимания были события», - делится он.

Первый заместитель гендиректора ГТРК и председатель Союза журналистов России в ЛНР Евгений Мурылёв рассказывает, как на заре своей карьеры общался со многими жителями Донбасса, выжившими после плена у националистических карательных батальонов. Слышать от него о пытках и истязаниях мучительно тяжело. Причём зверства не прекращаются с 2014 года, повторяются с военнопленными и пророссийски настроенными жителями оккупированных территорий. Всё русское там выкорчёвывают.

«Что мы видим с украинской стороны? Тотальную ненависть. Здесь такого нет, как и в материковой России. Выйдите на улицу, у нас есть памятник Тарасу Шевченко, улица Леси Украинки, у нас есть украинский музыкально-драматический театр, где постановки идут и на украинском языке. У нас нет ненависти, и этим мы отличаемся», - объясняет он.

Директор творческого объединения информации телеканала «Луганск 24» Илья Малахов помнит, как по февральскому морозу проводили обмен военнопленными и освобождённые солдаты русской армии шли босиком по снегу. Журналисты тогда снимали с себя обувь, чтобы хоть как-то помочь своим. «По нам девять лет стреляют, нас хотят уничтожить, нас называют сепаратистами, нас не считают за людей, у нас 53 ребёнка погибло, - говорит он. – Люди устали от ненависти».

«Особые» чувства к жителям Донбасса на Украине давно не скрывают. Ведущая радиопрограмм Олеся вспоминает, как жителей ЛНР называли «москалями» и с каким пренебрежением на Украине встречали делегации донбасских студентов в её юности. А ещё помнит, как рожала сына под раскаты орудий и взрывы за окном, когда обстреливали её родной город в 2014-м.

Местные признаются, всё это время было страшно, но они продолжали работать и жить. Начало СВО считают неотвратимым и давно ожидаемым событием – «временем перемен».