Сельское население аграрного Ставропольского края сокращается, в горах Кавказа заброшены целые районы. Региональные и федеральные власти пытаются остановить отток населения. Запущены программы развития этих территорий. Как живут селяне сегодня и изменится ли их жизнь завтра, выяснял «АиФ-СК».
Убирайте сами
В редакцию «АиФ-СК» обратилась жительница посёлка Каскадного Андроповского района Ставрополья Анна Букина. Она пожаловалась на разбитые дороги, отсутствие инфраструктуры, коммунальные тарифы, несоразмерные уровню доходов жителей, и бездействие местных властей.
«Дороги в посёлке не ремонтируют, даже до кладбища приходится добираться по грязи и ямам, - рассказала Анна. - По ночам темно: недавно в фонарях поменяли лампы, но они недостаточно яркие, чтобы освещать улицы. Единственная детская площадка поросла сорняками. Недавно на ней установили новые карусели и качели. Карусели сломались в тот же день. Дворника в посёлке нет, жителям предлагают самостоятельно убирать общественные места. Вдобавок жильцов многоквартирных домов душат неподъёмными тарифами за некачественные коммунальные услуги. За едва тёплые батареи приходится платить больше 4000 рублей в месяц, а летом из кранов течёт мутная желтоватая вода, непригодная ни для купания, ни для приготовления пищи».
Посёлок Каскадный находится в получасе езды от Невинномысска, корреспондент «АиФ-СК» побывал там.
Огромные ямы на дорогах засыпаны асфальтовой крошкой. Облезлые трубы центрального отопления тянутся от старенькой котельной к шести трёхэтажным многоквартирным домам, построенным в середине прошлого века. Жильцы дома №4 по улице Центральной приезду журналиста рады - ведут внутрь, показывают трещину на потолке и тёмные потёки на стенах. Старики много лет ждут капремонта кровли, но он запланирован на 2044 год, а самостоятельно собрать деньги им не под силу: большая часть пенсий уходит на оплату коммунальных услуг. Насколько позволяет здоровье, они ухаживают за клумбами возле подъездов, ходят на субботники.
Самые благоустроенные участки посёлка - площадь перед Домом культуры, территории интерната и школы, совмещённой с детским садом. В посёлке есть детская площадка, больше похожая на пустырь. Рядом с ней - узенькая аллея со сломанными лавками. Возле единственного в Каскадном магазина - бывшая пекарня с заколоченными дверями и окнами. По дороге на кладбище - заброшенные цеха по ремонту сельхозтехники и обгоревший остов какого-то склада. Аптек, банкоматов, скоростного интернета и других уже привычных в XXI веке удобств здесь нет, фельдшер работает только по четвергам, автобус до Курсавки (райцентра) ходит два раза в месяц.
«Раньше люди работали на местных предприятиях, в колхозе. Посёлок был богатым и красивым. Потом предприятия закрылись, население сократилось вдвое и продолжает уменьшаться. Увольняются школьные учителя, скоро останется только начальная школа. Почти даром продаются квартиры. Нам нужна молодёжь, иначе в посёлке будут одни пенсионеры», - сетует Анна.
В администрации Водораздельного сельсовета, в который входит посёлок Каскадный, рассказали, что планируют просить помощи у краевого правительства для ремонта дорог, привлекать медработников, ремонтировать водопровод. Вместе с тем местные власти признали, что при решении проблем в приоритете более крупное село - Водораздел, а не Каскадный, где живут всего 579 человек.
Невесёлая жизнь Весёлого
Посёлок Каскадный находится не в лучшем состоянии, как и многие маленькие населённые пункты региона и страны. И всё же он не самый заброшенный и депрессивный. В крае есть хутора, где не наберётся и десятка жителей. Попасть туда можно лишь в хорошую погоду, пока грунтовая дорога не превратилась в кашу. В некоторых нет водопровода, в некоторых - газа.
Хутор Весёлый Андроповского района находится вдали от федеральных трасс. Там живут всего два человека - пожилые муж и жена. Глава территориального совета рассказал, что старики держат скот и любят уединение, им есть куда уехать, но делать этого они не собираются, несмотря на отсутствие водопровода и других удобств. Иногда к ним на хутор из соседнего села приезжает взрослый сын, иногда они сами ездят к нему в гости.
Посёлок Брусиловка относится к Советскому горокругу. Его до революции основали немцы, они же составляли большинство населения в советские годы, но в начале 1990-х почти все уехали в Германию. Сейчас посёлок состоит из двух домов, где живут всего четыре человека. Посёлок электрифицирован, но водопровода там нет и не предвидится, люди пользуются водой соседнего совхоза.
Последний житель посёлка Госплодпитомник умер в 2018 году, а его дети уехали, бросив дом. Знаменитые на весь край сады давно выкорчевали, перерабатывающие заводы закрыли, и люди разъехались. В посёлке есть и вода, и газ, и электричество, но все дома заброшены. В 1990-х опустели хутора Виноградный, Советский и Ленпосёлок в Курском районе, от хутора Равенство и Братство в Минераловодском горокруге осталось лишь название.
Удержат ли?
Если в 1989 году в сёлах жили 46% ставропольцев, сегодня доля селян сократилась до 42% и продолжает падать. Чтобы удержать людей, в крае реализуют федеральную программу развития сельских территорий. Она включает в себя ремонт и строительство дорог, инженерных коммуникаций, школ и детских садов, домов культуры и спортивных сооружений, субсидии и гранты для сельхоз-
производителей, сертификаты на жильё для молодых специалистов и многодетных семей, льготы и «подъёмные» для учителей и врачей. Например, чтобы обеспечить питьевой водой 45 тысяч жителей села Калиновского и хуторов Хорошевского и Урожайного, в 2019 году потратят 296 млн рублей.
«Боюсь, что эта программа опоздала на 10-15 лет, - вздыхает житель села Александрия. - Молодёжь уезжает в города, и её уже не удерживают ни школы с детскими садами, ни площадки с уличными тренажёрами. В селе выставлено на продажу около ста домов, и никто не хочет их покупать. В АПК нет такого количества рабочих мест, чтобы трудоустроить селян и тем более привлечь горожан».
Комментарий
Историк-краевед из Северной Осетии Тимур Карданов:
«Дигорское ущелье находится вдали от Владикавказа. До революции здесь проживали свыше 12 тыс. человек, сейчас - менее 500. Добраться туда не так легко, как в другие ущелья Осетии: до центра - села Мацута - дорога была заасфальтирована, но она сильно пострадала в результате обвалов и оползней. В Дигорском ущелье работают только три школы, одна из которых - интернат. В двух других осталось всего 13 учащихся. После получения аттестата молодёжь уезжает учиться в вузы и колледжи, уходит в армию и в большинстве случаев уже не возвращается обратно.
Хунсар - родное село моей матери - опустело более полувека назад. В самом же густонаселённом до революции горном селе Осетии Галиате осталось всего два постоянных жителя. Между тем это красивейшее место, где сохранились в первозданном виде каменные средневековые жилища. Развитие туризма в Осетии могло бы вдохнуть жизнь в наши сёла и вернуть туда людей».
Личный опыт
Студентка магистратуры аграрного университета Вера Шейкина:
«Я родилась и выросла в селе Труновском. Это большое село, там живут около 6000 человек. Пять лет назад уехала учиться в Ставрополь, получила диплом агронома, сейчас - в магистратуре.
С удовольствием вернулась бы жить и работать в родное село, если бы смогла найти там работу по специальности с достойной оплатой. Мечтаю завести сад и ухаживать за ним.
Труновское за последние годы не слишком изменилось, но там и раньше была хорошая инфраструктура. Работают три школы, больница, несколько почтовых отделений, библиотеки для детей и взрослых с хорошими фондами, стадион. Радует, что начали ремонтировать дороги, установили уличные тренажёры на стадионе и привели в порядок парк. Но, к сожалению, хозяйства не балуют агрономов высокими зарплатами. И вообще уровень оплаты труда на селе довольно низкий, а рабочих мест не так много.
А потребности у сельской молодёжи такие же, как у их сверстников в городе. Поэтому после школы многие уезжают: большая часть моих одноклассников село покинула. Я, к примеру, в качестве альтернативы рассматриваю сейчас научную карьеру».
Кстати
В горах Кавказа заброшенных населённых пунктов намного больше. В Чечне опустел целый Галанчожский район со старинными родовыми башнями. Жителей депортировали в 1943 году, а территориальную единицу упразднили. Сейчас глава республики предлагает всем желающим переселяться туда, чтобы заниматься сельским хозяйством, развивать бизнес и привлекать туристов.
В Северной Осетии существует программа развития горных территорий, в которой участвуют 115 сёл республики. Жителям этих сёл обещают современную инфраструктуру, а животноводам и растениеводам, которые пожелают туда перебраться, предоставить субсидии и гранты. Чтобы поддержать интерес к истории республики и вернуть домой потомков горцев, местные власти и общественники предлагают восстанавливать родовые башни.
Власти Ингушетии тоже пытаются возвращать людей в сёла: у республики большой потенциал для развития экологически чистого земледелия. Выделяются средства на строительство детских садов и школ, электрификацию и газификацию сельских поселений.
КБР вошла в число регионов с самым низким уровнем смертности 
Без образования, но с детьми. Почему на Кавказе рождаемость выше? 
Бедность на фоне роста. Зарплаты жителей СКФО повышаются, а доходы падают 
Эксперты РАН рассчитают, сколько людей могут комфортно жить в горах Чечни