Уроженца Чечено-Ингушской автономной области Николая Волкова Великая Отечественная война застала 11-летним мальчишкой. Когда взрослые ушли на фронт, пареньку доверили колхозных коров и скот односельчан. Спустя два года после начала войны, в 1944-м, по приказу Сталина начали выселять чеченцев и ингушей. Колю едва не арестовали за то, что он заступился за своего школьного товарища Анзора. Подробности истории — в материале «АиФ-СК».
Пас лошадей босиком
Николай Иванович родился в станице Петропавловской Грозненского района Чечено-Ингушской автономной области. Его мать, Евдокия Федоровна, умерла, когда мальчику было три года, поэтому он её не помнит. Отца, Ивана Васильевича, раскулачили в конце 1920-х, оттого он был очень зол на новую власть. Обиду и гнев мужчина вымещал на детях. По словам Николая Ивановича, отец гонял его по деревне с палкой, видимо, Коля был неслухом.
«Однажды отец даже моего старшего брата, Федю, побил, — вздыхает рассказчик. — Он целую неделю из хаты не выходил, лечился разными травами от побоев. Вообще, папа был жестоким человеком. В колхоз не хотел идти, работал ночным сторожем в магазине. Жить на что-то надо было, кормить семью».
А семья была большой — трое братьев и четверо сестёр, Коля был пятым ребёнком в семье. После начальной школы он пошёл в подпаски к опытному табунщику, вместе с ним пас лошадей. Сначала ходил за табуном босиком в любую погоду, даже по снегу, потом пересел на коня.
Когда началась война, пареньку шёл 12-й год. Взрослые ушли на фронт, и Коле доверили пасти колхозных коров и скотину селян. Чуть подрос и стал водовозом. Недалеко от станицы пробурили артезианскую скважину. На полевом стане кухарка варила обед механизаторам, ей нужна была вода, да и трактористам тоже. Коля на бричке привозил полную бочку целебной влаги, и все его хвалили, а кто-то и жалел, ведь рос без матери. Так он и работал в колхозе все годы войны, и этот стаж ему засчитали, когда оформляли статус труженика тыла.
В армии Николай не служил, хотя к призывному возрасту вымахал почти под два метра ростом. Объясняет это тем, что хозяйству нужен был хороший специалист по ремонту сельхозтехники и колхозное начальство, как он говорит, отпросило его у военкомата. Марки тракторов он знал, как свои пять пальцев, мог починить любой из них. Да и вообще в технике разбирался лучше других работников, потому и ценили мастера-ремонтника. Бывало, случись какая-нибудь поломка, звали Колю, и тот быстро устранял неисправность.
«Это враги народа»
В 1944 году по приказу Сталина из Чечни и Ингушетии начали депортировать коренных жителей, даже если они жили в казачьих станицах. Ещё со школы Коля дружил с чеченским мальчиком Анзором, его семью тоже выселили. Когда узнал об этом, помчался на станцию и увидел, как сажают в вагоны с зарешёченными оконцами чеченцев, которых он знал. Его окликнул Анзор, парнишка бросился к другу. Тут подошёл военный в форме и приказал Коле покинуть станцию.
«Я стал защищать Анзора, мол, он ни в чём не виноват, и вообще, почему мирных людей, которые работали в колхозе, куда-то отправляют? За что? Что они сделали плохого?»
Коле ничего не оставалось, как подчиниться. Он пошёл домой, размазывая слёзы по лицу.
«И надо же было такому случиться, что мы встретились с Анзором через пятнадцать лет в нашей станице, куда я приехал в отпуск. Я его сначала даже не узнал — передо мной стоял седой, сгорбленный, старый человек, вернувшийся из ссылки в Казахстане. Мы обнялись и дали волю слезам», — признался Николай Иванович.
Спас бригаду шахтёров
Отработав в колхозе несколько лет, Николай окончил фабрично-заводское училище в Грозном и уехал в Казахстан добывать уголь на шахтах Караганды. Уже будучи опытным проходчиком, однажды вместе со своей бригадой предотвратил аварию. Плохо установленный крепёж не выдержал напора горной породы и мог рухнуть. Тогда под завалом оказалась бы вся бригада.
Николай знал, что надо делать и дал нужную команду. Шахтёры под его руководством быстро устранили опасность. Всю бригаду наградили ценными подарками, а Николая Ивановича — знаком «Шахтёрская слава» III степени.
Женился Николай там же, в Караганде. Жили в общежитии. Супруга Мария работала в шахтоуправлении бухгалтером. Когда появился третий ребенок, Николай Иванович пошёл к директору шахты с просьбой выделить квартиру. Ему отказали, мол, очередь не подошла, жди, когда появится возможность. Родился четвёртый ребёнок, потом — пятый, а очередь всё не подходила. Когда назначили нового директора, многодетный отец пришёл к нему с той же просьбой о квартире, но снова услышал отказ.
Плюнул шахтёр на своё начальство и уволился. Вернулся в родную станицу, снова начал работать в колхозе. На этот раз стал инженером по технике безопасности.
«Я была вторым ребёнком в семье, — рассказывает дочь труженика тыла Ольга Николаевна, — и видела, как несправедливо отнеслись к отцу в Караганде, хотя он числился в передовиках. Слышала разговоры между родителями, что жильё давали или по блату, или за денежный куш. У нас таких денег не было. Обидно, что с отцом так поступили».
Боялись, что выселят
Позже Николай Иванович перебрался в Грозный, где устроился на местный нефтеперерабатывающий завод. Работал инженером в техническом отделе. В коллективе Волков пользовался уважением и почётом, его ценили. Вскоре руководство предприятия предложило ему большую квартиру.
«Папа всю жизнь работал, — продолжает Ольга Николаевна, — был, как говорят в народе, трудягой, каких поискать. Мы гордились им, он был примером для всех нас, его детей. Никогда не видела его скучающим, сидящим без дела, всегда чем-то был занят по дому, по хозяйству. Очень добрый, ласковый, любящий отец. Можно сказать, повезло нам с папой».
В семье Волковых всё было хорошо, пока не сменилась власть в Советском Союзе, и генсеком не стал уроженец Ставропольского края Михаил Горбачев. Спустя несколько лет начались трагические события, которых никто не ожидал.
«Мы стали подрастать, — делится Ольга Николаевна, — и стали кое-что понимать. Хотя считалось, что в СССР нет национальной розни, конечно, она была. Даже в школе нас, русских, стали притеснять, мы чувствовали себя людьми второго сорта. И мама наша, мудрая женщина, сказала, что надо бежать из Грозного, пока не поздно, так как опасалась за жизнь семьи, учитывая складывавшуюся обстановку в обществе. Как в воду глядела».
Ольга Николаевна вспоминает, как началась приснопамятная перестройка. На Кавказе, в том числе и в Чечне, зарождались деструктивные процессы, поговаривали о выселении всех русскоязычных жителей.
Недолго думая, глава семейства Волковых рассчитался на заводе в Грозном и уехал в Будённовск. Работал там на крупном предприятии водителем грузовика, а потом забрал семью к себе.
«Мама успела продать квартиру, очень дёшево, до военных со 776 бытий, но была рада и этому. Купили в Будённовске домишко и жили там», — делится дочь труженика тыла.
10 внуков, семь правнуков
Ольга после школы поступила в Георгиевский техникум машиностроения и с дипломом техника-технолога по распределению приехала в Ставрополь, на крупный завод «Электроавтоматика». Была технологом в цехе, инженером, старшим инженером. Получила от завода квартиру, со временем продала её и купила дом с садом и огородом, куда перевезла отца из Будённовска. К тому времени он жил там один — супруга умерла после инсульта, а дети создали свои семьи и разъехались кто куда. Сейчас у ветерана десять внуков и семь правнуков. Когда они приезжают к дедушке-прадедушке, дом наполняется смехом, шутками, радостью. И всякий раз Николай Иванович Волков чувствует себя помолодевшим лет на двадцать.
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
Глава КБР назвал депортацию балкарцев «проявлением произвола и беззакония» 
Активист Казбек Таутиев прокомментировал появление бюста Сталина в Нарте 
Памятник Сталину, наделавший шуму, стоит в станице на Ставрополье семь лет 
Глава Чечни Рамзан Кадыров назвал Сталина проклятым, вспомнив о депортации