Заслуженный работник культуры РФ, почётный гражданин Ставропольского края и города Кисловодска Борис Розенфельд более 60 лет жизни посвятил изучению родного края. Накануне Дня краеведа, установленного 30 ноября, 90-летний знаток региона рассказал «АиФ-СК» о своих открытиях.
С лёгкой руки Михаила Танича
Марина Пархоменко, «АиФ-СК»: Борис Матвеевич, вы широко известны как музыковед, театровед, писатель. При всём многообразии интересов, какое место краеведение занимает в вашей жизни?
Борис Розенфельд: Одно из первых. В Кисловодске я осознал, что это фактически третья столица России, один из её культурных центров. Сюда ежедневно приезжают настоящие звёзды. Здесь я познакомился со всей элитой отечественной эстрады. В Москве и Петербурге все заняты, а здесь они свободны, охотно беседуют. Многие приходили ко мне домой, мы общались за чашкой чая.
– С чего началось ваше увлечение краеведением?
– В 1965 году было решено создать музей музыкальной и театральной культуры в память о знаменитых артистах, когда-либо выступавших на сцене Северо-Кавказской государственной филармонии. Кого ни вспомнишь – Клавдия Шульженко, Александр Вертинский, Аркадий Райкин, – все значимые артисты эстрады побывали на Кавминводах. Второй такой филармонии в стране не было.
И я увлёкся новым для себя делом. Десятки раз посещал архивы и музеи Москвы, побывал в Риге, Таллине, Тбилиси, Баку. Много добрых советов при создании музея дал мой друг поэт-песенник Михаил Танич. Люди безвозмездно приносили экспонаты. Так удалось собрать 10 тысяч подлинников!
В стенах музея я организовал 360 «театральных суббот». Причём все артисты выступали бесплатно. Каждая суббота была праздником – в них участвовали личности такого уровня, как Мстислав Ростропович.
Это был единственный филармонический музей в стране. Он действовал на общественных началах, я не получал зар-
плату. Только последние 5-6 лет работы меня официально назначили директором музея с окладом.
Виноват пьяный извозчик
– А вы помните свою первую краеведческую находку?
– Конечно. Я отыскал такого поэта, о котором никто не слышал, - Дмитрий Петрович Ознобишин. Ни в энциклопедии, ни в справочниках ничего о нём не писали. Известно было только, что умер он в Кисловодске от разрыва сердца в 1877 году. И я начал искать материалы об этом человеке. А он создал чудесные стихи о Кисловодске, о нарзане. На них писали музыку. Я выяснил, что он первым жил в 1839 году в домике в Пятигорске, где потом останавливался Михаил Лермонтов.
Причиной смерти Ознобишина явилась трагическая случайность. Он закончил курс лечения в Кисловодске, сел в коляску, а пьяный извозчик уронил поэта, который при падении сломал позвоночник и скоропостижно скончался. Я увлёкся этим человеком, нашёл его родственников. Когда выступал в санатории имени Горького и рассказывал про Ознобишина, то познакомился с нашим великим учёным Дмитрием Сергеевичем Лихачёвым. И он рассказал мне, что у него в издательстве работает секретарём внук погибшего поэта.
– Какой из значимых фактов вам особенно запомнился?
– Много интересных событий происходит в Кисловодске, даже свою песню «С чего начинается Родина» Вениамин Баснер сочинил во время прогулки по нашему парку. На клочке бумаги композитор записал ноты на второй вариант стихов поэта Матусовского. Это настоящий гимн Родине и любви к ней. Тогда в холле первого корпуса санатория имени Орджоникидзе стоял рояль «Беккер», и мой друг Веня сыграл нам, первым слушателям, эту полюбившуюся всем мелодию. И таких фактов я нашёл сотни.
«Вы себя погубите»
– Благодаря вам вернулось из небытия имя Василия Сафонова. Как вы открыли его для себя?
– Я ничего не знал о существовании Сафонова. Это был совершенно забытый человек. Когда я ехал в Москву, знакомый дал мне адрес дочерей Сафонова. В столице друг вручил мне книгу о Василии Ильиче, я её читал всю ночь и поражался – какой дирижёр, пианист и учитель! На следующий день я пошёл на Плющиху, 31, в дом, где жили две дочери Сафонова – Анна и Елена.
– Это была та самая Анна Васильевна, гражданская жена адмирала Александра Колчака?
– Совершенно верно. Я увидел двух пожилых женщин, они выслушали меня, поблагодарили, что вспомнил их отца, и попросили забыть его имя.
«Вы начинающий музейщик, у вас впереди большая жизнь, вы этой фамилией себя погубите. Все мы считаемся не патриотами своей страны», – сказали они.
Я вернулся в Кисловодск и рассказал об этой встрече своему соавтору –Евгении Борисовне Польской. Она ответила, что мы должны написать очерк «Маэстро из Кисловодска» в газету «Кавказская здравница». Ведь благодаря Сафонову в нашем городе открылась филармония. И этот очерк был опубликован. Газету я отправил дочерям дирижёра в Москву. Они написали благодарность редактору издания.
В следующий раз я приехал к сёстрам в дом с букетом цветов, меня встречали как самого дорогого человека. Анна и Елена сказали, что у них есть внук Илья, который собирает факты биографии деда. Мы познакомились, и началась наша дружба. В третий свой приезд Анну Васильевну я уже не застал в живых.
А из Нью-Йорка ко мне приезжала третья дочь Сафонова – Мария Васильевна. Она привезла целый чемодан с рукописями, письмами отца и отдала всё мне. Так я открыл для себя это имя. Потом уже написал «Летопись жизни и творчества В.И. Сафонова», а филармонии и концертному залу присвоили его имя.
– Что из краеведческих материалов стало для вас сюрпризом?
– Портрет Леонида Собинова, который вышила гладью дочь художника Нестерова. Она сделала такой же портрет Федора Шаляпина, который продала музею Н.А. Ярошенко. А портрет Собинова отдала мне для музея филармонии.
Памятник в траве
– На создание одной из книг у вас ушло 10 лет жизни. Расскажите о ней.
– «Белая вилла» посвящена кисловодскому художнику Николаю Ярошенко. Вначале я написал совсем другую рукопись – о создателе музея живописца Владимире Секлюцком. Представляете, он в одиночку собрал 8 тысяч подлинных работ художника!
Во время Великой Отечественной войны Секлюцкий был кочегаром на корабле, и у него в кубрике висела картина «Кочегар» кисти Ярошенко. Затем он лечился после ранения в госпитале в Кисловодске и в центре города увидел памятник, заросший травой. Он раздвинул её и прочел надпись: «Н.А. Ярошенко». И Секлюцкий отдал жизнь, чтобы открыть посвящённую ему экспозицию. Сейчас это крупнейший художественный музей России.
Мы с Владимиром дружили много лет. Он мне помогал. Я должен был написать о нём. Когда я принёс рукопись в издательство, мне предложили включить в книгу разделы и о самом музее Ярошенко. Так работа над изданием затянулась. В любую книгу нужно вложить душу, при этом она должна легко читаться.
– Как вашему другу, не имея состояния Третьякова, удалось добывать картины для музея?
– Каждая находка – целая история. Есть потрясающая картина «Хор», написанная Николаем Ярошенко во дворе усадьбы. Он подарил её академику Павлову. Полотно украшало кабинет учёного в Петербурге. Секлюцкий хотел вернуть картину в музей, но переговоры с родственниками Павлова оказались тщетными. В конце концов он попросил отдать полотно на время в музей. В итоге родня академика «Хор» подарила.
– Из чего состоит труд краеведа?
– Краевед – это человек, который любит родной край. Наш главный интерес составляют люди. А Кисловодск принимает гостей со всего мира. Когда я выступал в санаториях, почти всегда кто-то поднимался, называл себя и предлагал познакомиться. Так появился огромный круг друзей.
А ещё это колоссальный труд. Самое сложное – собрать материал, коллекцию. История края предполагает кропотливый поиск. Если ты не знаешь свой край, то не говори, что его любишь.
Кавказ на снимках XIX века
Кавказ на снимках XIX века
Под штукатуркой - история хозяев. Что движет реставратором на Ставрополье 
Бандиты провожали до дома. Как жил краевед Георгий Праве в Ставрополе 
Ставропольский музей купил на аукционе старинное бюро известного краеведа 
Слепые «увидят» картины художника Павла Гречишкина глазами поэта-краеведа