Эффект экс-тандема. Неожиданные откровения о войне в Южной Осетии

В очередную годовщину российско-грузинской войны обе половинки бывшего тандема посчитали необходимым высказаться по этому поводу.  Складывается такое впечатление,  что готовя свои выступления, они думали они лишь о том, как произвести эффект на публику (ну и заработать очки рейтинга, соответственно), а не о том, как их речи будут соотноситься одна с другой и с объективной с реальностью. Воистину, отсутствие конкурентной среды – прямая дорога к деградации.

Медведев, которому, видимо, кто-то внушил мысль, что у него еще есть шансы снова стать президентом России, для усиления эффекта  поехал непосредственно в Цхинвал. Однако речь получилась блеклой и безыдейной, как его же призывы к модернизации. Ее суть в том, что принятое ИМ четыре года назад решение начать боевую операцию, было оправданным и своевременным.

Путин, никуда не уезжая, напротив,  по традиции блистал, будто стараясь затмить Медведева своей откровенностью.

Он поведал, что военные действия 8  августа были санкционированы ИМ лично и начались после двух его звонков – министру обороны Сердюкову и президенту Медведеву. И вообще, по словам Путина, события развивались согласно заранее разработанному плану. «Он был согласован нашим Генштабом в начале 2007 года, и в  его рамках шла подготовка югоосетинских ополченцев».

В свете сказанного, на самом деле,  не столь важно, кто отдавал приказ - в конце концов,  такую неувязку в словах можно счесть даже забавной. Если опираться исключительно на логику и отодвинуть в сторону эмоции с имперскими амбициями, возникают куда более серьезные вопросы. Вот несколько из них:

- Насколько адекватно понятие «принуждение к миру» со стороны тех, кто заранее разрабатывал планы боевых действий?

- Если Россия полтора года готовилась к войне, то как можно называть миротворцами солдат, которые все это время находились, по сути, на территории противника?

- И, наконец, самое интересное. Тех, кого Путин называет «ополченцами» вообще-то принято называть сепаратистами. И это в лучшем случае. Для нашего  уха  привычнее – боевики. Именно с боевиками, как гласят официальные сводки,  наша армия с переменным успехом воевала в Чечне. А разницы между Чечней образца 1996 года и Южной Осетией в 2008 практически нет никакой – это два региона, воевавших за независимость, и де-юре входивших  в состав стран, господства которых они не признавали. Таким образом, отбросив патетику, выходит, что мы снабжали оружием и тренировали боевиков? 

Смотрите также:

• Записки о Грузии. Часть Вторая. Особенности местного менталитета →
• Вывески по-английски. Что стоит за модой на латиницу? →
• Записки о Грузии. Часть третья. Министерство правды →