«Добрых людей больше». 85-летняя ингушская писательница - о военном детстве

Аза Базоркина, дочь ингушского классика Идриса Базоркина, выпустила вторую книгу под названием «А жизнь продолжается». Кроме того, в республику со дня на день поступит переиздание первой книги Азы Идрисовны «Воспоминания об отце». Писательница рассказала «АиФ-СК» о военном детстве, депортации в Киргизию и возвращении на родину.

На папиных плечах

Аза Базоркина начала писать первый роман, когда умер отец. Она чувствовала, что обязана написать о нём.

«Отец был необыкновенным человеком, а я была близка с ним до самого конца. После его смерти посоветовалась с родными, и они поддержали мою идею», - рассказала Аза Идрисовна.

Работа над текстом заняла несколько лет, а первое издание моментально разошлось по всей республике: книгу просили друзья и поклонники творчества Идриса Базоркина, пользовавшегося уважением соотечественников. Им и подарили все отпечатанные экземпляры. Недавно Аза Идрисовна подготовила второе издание, и в республике  ждут поставку тиража. Кроме того, она выпустила продолжение под названием «А жизнь продолжается» - о том, как складывалась судьба после смерти отца.

Аза Базоркина родилась 2 июня 1935 года в Орджоникидзе (сейчас - Владикавказ). Она была на тот момент единственным ребёнком в семье и росла в окружении интеллигенции: отец был писателем, мать работала в обкоме. В 1936 году вместо Чечено-Ингушской автономной области была создана Чечено-Ингушская АССР, и семья переехала в Грозный. Туда же перебрались некоторые родственники Базоркиных.

«У нас была хорошая квартира, а по соседству жил мой дядя с детьми, - вспоминает Аза Идрисовна. - Мне нравилось в Грозном, у меня там было много друзей-приятелей - целый двор. Но больше всего нравилось сидеть на папиных плечах, когда мы отправлялись гулять по городу».

Когда началась война, Идриса Базоркина не призвали на фронт, а предложили стать военным корреспондентом. Каждый день он выезжал на места сражений, чтобы земляки знали, что происходит на самом деле. С фашистских самолётов на город сыпались листовки с призывами сдаться. В некоторых из них были угрозы: возьмём город - расстреляем в первую очередь Базоркина и Яндиева - его коллегу. Девочка каждый день с тревогой ждала отца с работы.

Захватчики пытались прорваться к нефтяным промыслам, но ни хитростью, ни военной мощью не смогли этого добиться. Малгобек защищали представители всех народов СССР, с сентября 1942 года по январь 1943 года они сражались за город, не позволяя фашистам использовать запасы чёрного золота. Многие были награждены, в том числе ингуши.

Спаяны вместе

Когда Северный Кавказ уже был освобождён, начались странности: ингушей стали увольнять из армии, лишать боевых наград. Никто не понимал, в чём дело, до 23 февраля 1944 года.

«У многих соседей дома на постое жили солдаты, и ко Дню Красной армии женщины решили подготовить для них угощения, ведь никто не знал, когда и куда их отправят воевать, - вспоминает Аза Базоркина. - Все наши мужчины в тот день ушли на митинг, женщины остались дома одни и собирались угостить солдатиков, а те вдруг сказали, что у них приказ и всем надо быстро собирать вещи. Конечно, это всех шокировало. Женщины не понимали, что делать. Солдаты паковали всё необходимое за них».

Базоркиных выслали в степи Киргизии, не дав проститься с родственниками. Выжить там было непросто: взрослым пришлось осваивать новые для себя специальности. Иногда было нечего есть. Чтобы купить продукты, продали фотоаппарат. Оказалось, что внутри была плёнка с ценными фотодокументами.

«Времена были тяжёлыми, а люди - сплочёнными, любящими и верующими, - рассказала Аза Базоркина. - Не обозлились, помогали друг другу».

Праздник со слезами на глазах

И вот наступило 9 мая 1945 года. В тот день 10-летняя Аза шла за хлебом на другой конец села. Внезапно по всей улице заиграла музыка: люди включали радио, заводили патефоны, кто-то начал петь на родном языке. Наружу не выходили: праздновали дома. По доносившимся из открытых окон возгласам девочка поняла, что люди радуются победе над фашистами.

«Я шла под музыку по пустой улице и радовалась Победе, думая о том, что раз война кончилась, теперь всё будет хорошо, - вспоминает Аза Базоркина. - И вот я увидела, что мне навстречу идёт старушка и плачет. Кинулась к ней: «Бабушка, почему вы плачете? Ведь война кончилась». - «Да, кончилась, и это большое счастье, но на войне погиб мой сын, и он никогда не вернётся домой». И я так растрогалась, что обняла её и тоже заплакала».

Окончив семь классов, Аза ещё в Киргизии поступила в медицинское училище по совету отца, чтобы получить профессию. Через три года она получила советский паспорт, но всё ещё была вынуждена, как и другие спецпереселенцы, каждый месяц отмечаться в комендатуре. За нарушение грозила ссылка на каторгу на 25 лет.

«Я тогда рассердилась и послала паспорт в Кремль с запиской: раз к нам так относятся, он мне не нужен. Паспорт прислали обратно, а спустя некоторое время, после смерти Лаврентия Берии, начались первые послабления: переселенцы смогли ездить в Москву, чтобы учиться и работать там. Появилась возможность переезжать по всей стране, но на родину вернуться всё ещё было нельзя».

Идрис Базоркин был одним из тех, кто добивался для соотечественников и других жертв репрессий права вернуться домой. Старания увенчались успехом в 1957 году. И это тоже был большой праздник.

Ели ремни, прятали покойников. Что ингуши и чеченцы помнят о депортации Подробнее

В Ингушетии Аза Базоркина 58 лет работала врачом, из них 15 лет - в труднодоступных горных районах. После училища она окончила Второй Московский мединститут (с 1991 года - РГМУ имени Пирогова), там же прошла ординатуру. Сейчас она - заслуженный медработник республики и счастливая бабушка.

«Я ещё в детстве говорила, вырасту - будет у меня десять детей, как у дяди Мундука, а получила десять внуков, - смеётся она. - О войне и связанных с ней бедах я им не рассказываю: считаю, что не надо портить им детство. Пусть вырастут, сформируются как личности, тогда имеет смысл рассказывать. Что-то всё равно узнают сами из разговоров старших. Не хочу их поучать, только ругаюсь, когда бросают хлеб. И ещё говорю им, что и подлецы, и хитрецы были и будут всегда, но добрых людей всегда больше».