В лагере с пелёнок? Как Антонина с мамой два года выживала в плену нацистов

Бывшая несовершеннолетняя узница фашистского концлагеря Антонина Грозина приравнена к ветеранам войны. Она родилась в деревне Дубновичи Брестской области, на западе Белоруссии. Будучи грудничком, попала в фашистский концлагерь и провела там два года.

Стала шестой в семье

Павел Назарович и Агафья Даниловна, мать и отец Антонины, считались зажиточными крестьянами, поскольку у них было своё хозяйство и выращивали скот. В семье росли пятеро детей.

Когда в 1941 году началась Великая Отечественная война, немцы быстро оккупировали деревню, но против её жителей особо не зверствовали. Хотя в других населённых пунктах Пинского района, где находилась деревня Антонины, поджигали хаты, расстреливали людей, угоняли скот, вывозили молодёжь на работу в Германию.

Отец и мать Антонины Павловны продолжали, как будто не было войны и не случилось всеобщей беды, вести хозяйство. Во всяком случае, до поры до времени несчастья обходили их стороной. Супруги решили завести ещё одного ребенка. Мол, где пять детей, пусть будет и шестой. В начале апреля 1943 года родилась девочка. Назвали её Антониной.

Навлекли беду на селян

Спустя две недели после рождения Тонечки через деревню проходил большой партизанский отряд. Он остановился на отдых возле хаты, где жила её семья. Партизаны узнали, что в доме новорождённая, и предложили отметить это событие. Мать угостила их чем могла, потом ополченцы попросили показать, где проходит железная дорога. Брат Тонечки отвёл туда отряд и вернулся домой. На другой день селяне узнали, что партизаны взорвали немецкий эшелон недалеко от их деревни, но никто не мог даже предположить страшных последствий взрыва.

Оказалось, командир отряда возглавил диверсионную группу, которая пустила под откос состав с живой силой и техникой противника. Погибло более 300 гитлеровцев. Партизаны радовались удаче, не думая о судьбах жителей Дубновичей.

Вскоре в деревню нагрянули каратели, согнали людей на площадь возле церкви и приказали двигаться в сторону железнодорожной станции Парохонск, которая находилась в нескольких километрах от села. Деревенских жителей предупредили: если кто убежит – расстреляют всех.

На станции жителей посадили в товарный поезд и привезли в город Пинск, разместили на стадионе. Многие селяне, стоя на коленях, молили Бога, чтобы он оставил их в живых. Больше всего переживали за детей. Через несколько дней на стадион приехал какой-то высокопоставленный офицер и дал команду начальнику охраны готовить всех к отправке в Германию.

Оказывается, не все, кого угоняли на принудительные работы в Германию и другие страны Европы, признавались годными к труду. После медицинского обследования больных и слабых здоровьем отбраковывали. Третьему рейху нужны были только крепкие работники.

«Мама рассказывала, что надеялась остаться в Белоруссии, — говорит Антонина Павловна, — ведь у неё на руках была я, которой и месяца не исполнилось после рождения. Сама она по состоянию здоровья подходила для работы в Германии. Пошла к немецкому начальству и стала просить, чтобы её оставили со мной, грудничком, дома. Ей отказали, мол, за ребёнком там будет присматривать её мать, то есть моя бабушка, а мама выйдет на работу. Так всю нашу семью и отправили в неизвестность, на чужбину».

Вместо соски кусочки хлеба

В концлагере приходилось нелегко, причём кормили только работающих, детям вообще ничего не полагалось. Мать Тони обратилась в комендатуру концлагеря и рассказала, что у неё грудной ребенок, которого надо кормить, и попросила освободить от работы. Однако от женщины только отмахнулись и не стали слушать.

Между тем кроха плакала, хотела есть. Мать брала её с собой на работу в поле, а чтобы не заходилась в крике, клала в ротик размягчённые водой маленькие кусочки хлеба. Малышка сосала их и на время замолкала, потом опять начинала плакать, тогда мать снова давала ей хлебушек. Только после работы, когда возращалась в барак, к семье, Агафья Даниловна кормила малютку грудным молоком.

Американские и английские самолёты бомбили территорию Германии, не разбирая, где военные объекты, а где жилые дома. Били по площадям. Упали бомбы и на концлагерь, несколько человек погибло, в том числе Тонина родная тётя вместе с ребёнком.

Антонине Павловне удалось выжить в невероятно тяжёлых условиях и вернуться домой после освобождения из плена. Семья пробыла в нём два года.

Пленников концлагеря, по словам его бывшей узницы, представители союзных войск уговаривали переехать на постоянное место жительства в США или во Францию.

Никто не принял, на первый взгляд, заманчивого предложения.

Спали на нарах с соломой

В родной деревне Антонины от жилья ничего не осталось, все хаты каратели спалили. Тем не менее надо было как-то обустраиваться, надвигались холода.

«Хотя мне шёл всего третий год, — рассказывает ветеран войны, — но я помню, как отец копал землянку. Затем соорудил нары, на голые доски настлал соломы, на ней все мы и спали. Постелей не было, укрывались чем придётся. Отец поставил печку-буржуйку. Помню и то, как бедствовали после окончания войны, голод стоял страшный. Никому нельзя было пожаловаться, тем более говорить о немецком концлагере – могли и в советский лагерь угодить. Время было такое, что боялись лишнее слово сказать».

И всё же понемногу жизнь семьи Антонины стала налаживаться. Отец построил новый дом, завёл скотину.

В это время повсеместно начали создавать колхозы, и всю живность у жителей деревни чуть ли не силком забирали на общий скотный двор. Родители Антонины тоже вынуждены были отдать животных в колхоз. Да и сами в него пошли, надо было где-то работать.

«Когда я подросла, — делится воспоминаниями о прошлом Антонина Павловна, — меня тоже записали в колхоз. Не один год пасла коров, овечек. Трудно приходилось, уставала, ведь сил было мало, голодали. Перед пенсией можно было поехать в Белоруссию, чтобы подтвердить свой колхозный стаж, тогда бы мне доплачивали к пенсии, но возникли проблемы со здоровьем, и было уже не до поездки».

Ленивых давили танки. Ветеран после войны стал Героем Труда, разводя овец Подробнее

На обед – луковая шелуха

В девять лет Тоня стала ходить в сельскую школу — как таковой её не было, кто-то пустил детей в свою хату, чтобы учились. Нечего было обуть и надеть. Есть тоже приходилось всякое. Луковая шелуха, две картофелины — вот и весь обед. Весной собирали щавель, дикую малину. В 10 лет Тоня впервые в жизни попробовала эскимо.

Она окончила семь классов и больше не училась. Во-первых, негде было, во-вторых, семье надо было помогать. Колхоз выручал, давал работу.

Старшая сестра, Михалина, перебралась на юг России, в Ставропольский край. Познакомилась с парнем, вышла замуж, родила сына. Пригласила к себе Антонину, ей тогда шёл 17-й год. Тоня приехала и осталась в селе Родыки Красногвардейского района. Работала дояркой, телятницей. Труд тяжёлый, надо было доить 16—18 коров, но была довольна, ведь деньги зарабатывала. Жила у сестры. А потом вышла замуж за водителя Николая, родила двух сыновей. Сестра забрала к себе маму. Спустя время перебралась с ней в Ставрополь, туда переехала и Антонина со своей семьёй. Прожила с мужем 27 лет. Сейчас его нет в живых.

Массово заболели бруцеллёзом

Антонина устроилась на мясокомбинат и через какое-то время заразилась бруцеллёзом. В те годы в стране не хватало продовольствия, поэтому санитарные врачи закрывали глаза на убой больного скота, не вводили карантин. Отсюда и произошло массовое заражение рабочих.

«Нам никто не говорил о бруцеллёзе, не предупреждал, что можем заразиться, – говорит Антонина Павловна, — не выдавали средств индивидуальной защиты, даже перчаток не было. Потому и болели многие. Некоторые, с кем работала, уже ушли из жизни. Я перенесла несколько операций, на мне живого места нет, все суставы разрушены, хожу с палочкой, инвалид 2-й группы. Соцзащита компенсирует часть затрат на лекарства».

Антонина Павловна при всех своих недугах старается сохранять оптимистичный настрой. Живёт одна в благоустроенной квартире, почти каждый день и обязательно по выходным её навещают сын Иван и невестка Наталья. Конечно, бывшая узница им очень рада. За обеденным столом делятся новостями и проблемами, обсуждают дела детей и внуков.

СПРАВКА

Действовавшие в лесах у Дубновичей партизаны общались с местным батюшкой, отцом Михаилом Воложиным. С колокольни они вели разведку.

Житель деревни Осница под пытками рассказал об этом фашистам. Священника и его сына Леонида схватили и расстреляли. Тела запрещали хоронить три дня. Церковь сожгли.