Нападение на чеченский парламент, произошедшее на прошлой неделе, при всей своей дерзости, по сути, стало лишь звеном в цепи громких терактов, которые потрясли Северный Кавказ за последнее время.
По оценке специалистов, на сегодняшний день активность боевиков в Дагестане, Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Чечне достигла рекордного уровня. Вторжение в Центорой, подрыв Баксанской ГЭС, чудовищный теракт на рынке во Владикавказе, вовлечение в ареал насилия относительно спокойного Ставрополья - все это вызывает не просто опасения, а серьезную тревогу по поводу мирных перспектив региона.
Официальная реакция властей - громкие заявления о необходимости навести порядок в регионе и уверения в том, что с терроризмом вот-вот будет покончено раз и навсегда - уже практически не имеют никакого эффекта. И это не удивительно: реальность происходящего вокруг все больше отдаляется от красивой картинки, которую продолжают рисовать идеологи выделения СКФО в отдельную территорию.
Страшно, но сообщения о терактах, нападениях, перестрелках, предотвращенных взрывах уже становятся обыденностью, к этому начинаешь привыкать. Включается некая психологическая защита, которая позволяет адаптироваться к существующим условиям. При этом градус общественных настроений неуклонно растет, создавая благоприятную почву для возникновения различного рода слухов. И в таких условиях особую ценность приобретают непредвзятая экспертная оценка ситуации, трезвый взгляд на природу событий. Наш собеседник - Денис Соколов, руководитель Центра социально-экономических исследований регионов РАМКОМ.
Цепь причин
- С чем можно связать заметное увеличение напряженности в регионе в последнее время?
- В первую очередь стоит отметить, что обстановка на Северном Кавказе уже много лет не отличается спокойствием, периодически обостряясь. Что же касается сегодняшней эскалации насилия, то, на мой взгляд, на это есть целый ряд причин.
С одной стороны, усиливается конкуренция за ресурсы и статусы внутри республик, что логично, когда на кону немалые средства, выделяемые на республики из федерального бюджета. А мы знаем, что силовые решения в политической борьбе на Северном Кавказе являются одними из самых применяемых. Это следствие отсутствия открытой публичной политики.
На это наслаивается то, что называют терроризмом или религиозным экстремизмом. О его корнях можно говорить долго. Но одна из главных причин - это слабость государства, его неспособность решать вопросы как политического, так и социального плана. А когда государство не в состоянии обеспечить защиту жизни, собственности, у него возникает конкурент. Собственно с этим конкурентом в лице экстремистской идеологии мы и имеем дело.
Впрочем, стоит понимать, что религиозный экстремизм тоже достаточно расщепленный. Наряду с людьми, которые являются идеологическими противниками государства и претендуют на монополию в сфере насилия, существует и криминализированный экстремизм, занимающийся элементарным рэкетом. Вообще в эту сферу вовлечены все, кто может собрать команду вооруженных людей, - а это не сложно в регионе с большой концентрацией оружия и людей, которым нечего делать и которые очень низко ценят жизнь, свою и своих сограждан. К сожалению, зачастую это относится и к правоохранительным органам, что, естественно, усугубляет ситуацию.
Есть и еще один аспект, он связан с активизацией работы силовых структур. Ликвидация в этом году заметных лидеров незаконных вооруженных формирований не прошла бесследно. Возможно, при этом пришлось пожертвовать агентурой, что не самым положительным образом сказалось на предупреждении терактов. Кроме того, увеличение террористической активности отчасти может быть как ответом на действия силовиков, так и внутренней борьбой за лидерство.
Поводов для оптимизма - немного
- Как бы вы оценили идею образования СКФО и ее реализацию?
- Существуют законы управляемости системы. И если новый округ строится с сохранением республиканских элит с их финансовой и политической мощью, - это просто введение еще одной ступени управления и путь к дальнейшему снижению прозрачности всей системы.
Другое дело, если СКФО призван ограничить полномочия республиканских правительств, забрав себе часть их функций. В таком случае это решение и его последствия можно было бы обсуждать. Однако второй вариант маловероятен. Ведь с трудом можно представить себе СКФО как политически сильный инструмент, который, скажем, совместим с Чечней в том виде, в каком она сегодня есть.
- Насколько велика роль экономического фактора в нестабильности ситуации?
- Безусловно, бедность никогда не способствовала стабильности. Социальная напряженность формирует основу, субстрат для установления насилия. Но списывать все, что происходит на Северном Кавказе, на то, что это бедный регион и здесь большая безработица, я бы не стал.
Соответственно, и подход к решению вопросов должен быть не сугубо экономический. А делая ставку на финансирование регионов, стараясь решать проблемы "заливанием" деньгами, руководство СКФО сейчас тушит пожар бензином.
Схема простая. Происходит перераспределение средств федерального бюджета в интересах определенной группы лиц. Она ищет, куда эти средства можно применить. На своей территории, где бизнес можно отобрать с автоматом, где институт собственности, мягко говоря, не сформирован, вкладывать их попросту глупо. Невозможно гарантировать не только доходы, а сохранение капитала, и не только для внешних инвесторов, но и для местных элит. И деньги из республик уходят в соседние регионы: на Ставрополье и Кубань, в Астраханскую, Волгоградскую области и Москву и Санкт-Петербург. А вместе с деньгами в эти регионы приходят и специфические правила игры.
Таким образом, чем больше денег накачивается в республики, тем больше их у местных элит, тем больше расслоение общества. И тем больше возможностей для распространения на сопредельные территории всего того негативного, что существует сегодня на Северном Кавказе.
- Есть ли повод для оптимизма?
- Весьма умеренный. К сожалению, действия власти пока не оставляют ощущения, что есть понимание происходящего. Хотя, скажем, образование СКФО является внешним признаком попыток что-то сделать, сложно назвать конкретные примеры адекватной политики.
По сути, вообще не понятно, каким образом ситуация может кардинально измениться к лучшему. Дело в том, что любой процесс реформ на Северном Кавказе сопряжен с политическими рисками, с ущемлением интересов элит, и почти неминуемо на первых порах вызовет ухудшение ситуации. А государство, по всей видимости, пойти на это не готово.
Смотрите также:
- Политолог Яна Амелина: «Русскому человеку на Кавказе всё сложнее…» →
- Понимание проблем - ключ к их решению →
- Каких перемен нам ждать? →