Война за души. Придет ли новая волна терроризма с Кавказа?

Не проходит и месяца, чтобы на Северном Кавказе не судили пособников боевиков. Недавно в Кабардино-Балкарии Эльбрусский районный суд вынес приговор жителю Тырныауза. В числе инкриминируемых статей - две, связанные с незаконными вооруженными формированиями (НВФ): финансирование вооруженного формирования и пособничество НВФ. Фемида наказала «помощника» боевиков не слишком строго: 4,6 года лишения свободы с ограничением свободы на два года. Плюс штраф – 10 тысяч рублей.

Анализ приговоров пособникам террористов и экстремистов показывает: их зачастую отправляют в места не столь отдалённые на четыре-пять лет, хотя максимальное наказание – 10 лет.

Пособники – родственники?

Между тем, по данным депутата Думы Ставрополья Петра Марченко, если в среднем в России рост число террористических и экстремистских преступлений выросло в среднем в полтора раза, то на Ставрополье – в 9,5 и три раза соответственно. При этом наказание за подобные тяжкие преступления несколько раз ужесточали, а с сентября вступит в силу широко обсуждаемый сейчас ФЗ №182, благодаря которому «гайки» закрутят ещё больше.

Но будут ли работать эти меры на Северном Кавказе? Эти проблемы, в частности, обсуждались на Всероссийской научно-практической конференции «Международно-правовые средства противодействия терроризму в условиях глобализации» в Ставрополе. 

В прошлом году парламентарии Чечни предложили уголовно наказывать не только террористов, но и их родственников. Потом, правда, от этой инициативы отказались.

«Полагаю, что родственников членов НВФ можно привлекать к возмещению ущерба, который террористы причинили мирным жителям», – говорит Пётр Марченко. 

Студенческий джамаат

Эти проблемы, в частности, обсуждались на Всероссийской научно-практической конференции «Международно-правовые средства противодействия терроризму в условиях глобализации» в Ставрополе. 

О необходимости синергетических исследований на федеральном уровне говорила на конференции один из её организаторов – ректор Ставропольского государственного пединститута Людмила Редько.

«Если посмотреть на ИГИЛ (террористическая организация, запрещённая в России), то налицо – чёткая идеология, – говорит Людмила Леонидовна. – Наше государство, к сожалению, деидеологизировано. Нам нужен единый взгляд на эти проблемы. И главный вопрос: как это влияет на наших детей?»

Не стоит недооценивать и так называемую экономическую составляющую.

«Я недавно беседовал с парнем, который вернулся из ИГ, - рассказывает руководитель Духовного управления мусульман Ставрополья Мухаммад-хаджи Рахимов. – Что заставило его туда поехать? Всё очень просто – нищета. После вуза долго не мог найти работу. Хотел жениться – на свадьбу денег нет».

«Экстремистским настроениям у молодёжи в немалой степени способствует огромная разница в материальном положении среди них, – говорит замначальника отдела по противодействию экстремизму ГУ МВД РФ по Ставрополью Дмитрий Кучеров. – А ещё некая «мода» на терроризм и экстремизм. Сейчас это в тренде».

В Сирии и Ираке на стороне террористов сейчас воюют более 500 выходцев из Чечни, более 400 – из КЧР и КБР, около 100 – из Ставропольского края. На Ставрополье дополнительный фактор – множество вузов, в которых обучаются студенты со всего СКФО. Появился даже термин – студенческий джамаат.

Бунт или поиск? Почему молодежь проявляет интерес к радикальному исламу

Читать далее

Русские мусульмане

Всё чаще эксперты говорят и о так называемых русских мусульманах, которые, по данным исполнительного директора правозащитного центра Всемирного русского народного собора Романа Силантьева, больше склонны принимать именно радикальный ислам.

На 100 «русских мусульман» приходится примерно половина экстремистов. 

«Мне доподлинно известно о том, что, к примеру, скинхеды поддерживают отношения с радикальными исламистами», – говорит Силантьев.

На Северном Кавказе есть свои трагические примеры «превращения» русских в истовых мусульман. Один из последних – ессентукский. Отец, бросивший семью, вспомнил о ней, когда сыну исполнилось 11. К этому времени он принял ислам, но держал это в секрете от бывшей жены. Два года назад взял с собой в горы сына и… увёз его в ИГИЛ. С тех пор мальчик там, а несчастная мать вызволить его не может. Отец погиб. Единственная связь – по телефону.

Эксперты не устают повторять: чаще разговаривайте с детьми, интересуйтесь кругом их общения, заходите на их страницы в соцсетях…

А что касается мер противодействия, то, по мнению многих аналитиков, подход должен быть комплексным.

«Мне непонятно, почему с терроризмом и экстремизмом у нас борются по отдельности, – недоумевает ставропольский учёный, директор Центра социальных, общественно-политических и криминологических исследований Татьяна Пинкевич. – Вроде бы у нас разработана эффективная законодательная база для борьбы с этими явлениями, но борются-то разрозненно. Но я уверена: терроризм без экстремизма невозможен! А на Северном Кавказе это и вовсе клубок проблем, причём оба явления связаны со сложными миграционными процессами и теневой экономикой. Почему это не принимают во внимание?»

Комментарий

Митрополит Ставропольский и Невинномысский Кирилл:

«Отвечать за то, что у нас всё больше террористов и экстремистов, должна не только власть! Огромную роль играют семья и школа. Я уверен: заслон этому злу могут поставить правильное воспитание и образование. В школах нужно преподавать основы религиозных культур. И не 36 часов в четвертом классе, как сейчас! Этот предмет должен быть и в старших классах. Ведь на уроках физики и химии не рассказывают о смысле жизни, а дети должны чётко представлять себе: мученик – это не тот, кто взрывает других, а тот, кого взорвали.

Конечно же, детей, особенно у нас на Северном Кавказе, нужно воспитывать в атмосфере добрососедства. Полагаю, этому способствует ежегодный православно­мусульманский форум для подростков «Кавказ – наш общий дом». В течение двух недель юные мусульмане и православные общаются, посещают православные церкви и мечети. У казаков раньше была такая традиция – отдавать своих детей на время в кавказские семьи и брать к себе на это же время кавказских малышей. Это нужно возрождать!»

Комментарий власти

Зампредседателя правительства Ставрополья Юрий Скворцов:

«В этом году в крае зафиксировано уже 16 преступлений террористического характера, в прошлом году их было 38. Меня тревожит, что более трети имамов в мечетях края – люди, которые обучались за рубежом. Может, нам взять на вооружение опыт Азербайджана, где такие мусульманские священнослужители, прежде чем приступить к службе, сдают экзамены?

Кстати, в Нефтекумском районе несколько террористов «пригрели» в местной мечети. Почему так получилось? Имам не поинтересовался, что это за люди…

Еще одна проблема, на которую нужно обратить пристальное внимание, ­ бывшие осуждённые. Последний громкий теракт в крае, когда напали на новоселицкий отдел полиции, совершил именно бывший зэк. В колонии его завербовали члены НВФ. С этими людьми нужно работать, помогать им! Начинать подыскивать им работу ещё в колонии, документы оформлять там же. Очень важна адресная профилактическая работа, которую мы начали проводить в каждом районе края. Там выявляют лиц, которые склонны к терроризму. В этот круг уже попали учитель одной из школ, приехавший из Дагестана, а также школьники, прибывшие на учёбу из Чечни».

Точка зрения

Завкафедрой истории и теории журналистики СКФУ Ольга Лепилкина:

«У каждого места совершения теракта есть свой символический смысл. Башни­близнецы были символом экономической мощи Запада, Ницца – некий символ беспечности и беззаботности. А без освещения в СМИ теракты вообще не имеют смысла! Вот почему так страшен информационно­психологический терроризм, так называемый информационный джихад. Под ним подразумевается в том числе и распространение фото­ и видеоизображений членов НВФ. Самое сложное – не сделать из террористов героев. По моим наблюдениям, российским журналистам это удаётся. А вот западные СМИ трагедию Беслана поначалу освещали так, что террористы представали героями.

Еще один новомодный термин – кибертерроризм. Это использование Интернета в интересах террористов. Соцсети, увы, приобретают всё большее значение для этих целей: через них ведут пропаганду, собирают деньги на очередные теракты».