«За побеги ловили и били». Жителя Подмосковья 5 лет держали в рабстве в КБР

Волонтеры помогли жителю Подмосковья вернуть свободу. Пять лет он провёл в неволе у братьев-предпринимателей в Кабардино-Балкарии, на ферме возле города Чегема. О том, как оказался в рабстве и что там пережил, пострадавший рассказал «АиФ-СК».

«Вот так и попал я в эту кашу»

Казалось бы, самое ужасное позади. Но мужчина до сих пор продолжает жить в страхе, опасается возмездия со стороны своих бывших хозяев и просит не называть его имя в публикации. Когда-то он работал в Москве охранником на паркинге. Но потом «всё пошло наперекосяк»: из дома ушёл, документы украли.

«Однажды ко мне подошёл человек и предложил работу на ферме. Деваться было некуда. Вот так и попал я в эту кашу», - вздыхает он.

Сначала оказался в плену у рабовладельцев в Ставропольском крае, на границе с Северной Осетией. А после - на ферме в КБР. Уроженец Подмосковья не терял надежды спастись и даже несколько раз попытался сбежать, однако каждый раз его ловили и наказывали.

«Сказал, что я его собственность». Как люди становятся рабами на Кавказе Подробнее

Оказался на свободе мужчина благодаря неравнодушной жительнице республики. Узнав про его положение, она записала анонимное обращение в некоммерческую организацию «Альтернатива», которая борется с рабством. Правозащитники приняли сообщение и отправились в КБР с сотрудником Центра по противодействию экстремизму. На месте их встретил один из братьев-предпринимателей. Он попытался «решить вопрос» с помощью своих связей, однако неизвестные покровители рабовладельца оказались бессильны.

«Хочу забыть этот мрак»

Бывшего раба удалось доставить к родственникам в Московскую область.

«У него нет документов – сейчас их восстанавливают. На это может уйти около месяца. Дальше помогут с трудоустройством - нашлись несколько организаций, которые готовы взять его на работу сторожем», - рассказал в беседе с «АиФ-СК» руководитель движения «Альтернатива» Олег Мельников.

Освобожденный жалуется на бессонницу, говорит, что пытается забыть весь тот кошмар, который ему пришлось пережить.

«Хочу забыть этот мрак. Сейчас вообще не сплю - не могу заснуть, голова болит постоянно. Больше всего боюсь, что они меня найдут. Это хуже всего», - поделился он переживаниями с корреспондентом «АиФ-СК».

По словам Олега Мельникова, сейчас правоохранители проводят доследственную проверку. Однако когда появится уголовное дело и появится ли вообще – вопрос.

«Не так давно нам удалось спасти ставропольца Дмитрия Бурцева, он был в рабстве в Калмыкии. По тому случаю уголовное дело завели лишь через четыре месяца, хотя ему ещё и увечья нанесли: переломы таза, рёбер, он практически не мог передвигаться», - добавил собеседник издания.

Нередко волонтеры сталкиваются с тем, что жертвы не готовы отстаивать свои права и боятся писать заявления на обидчиков.

«Многие пытаются быстрее добраться домой и забыть про всё. В этих случаях нам, конечно же, что-то сделать сложно», - говорит Мельников.

Через соцсети - быстрее

Но даже если пострадавший готов давать показания, доказать факт рабства очень тяжело. Это связано с пробелами в Уголовном кодексе РФ. Для сравнения волонтёр привёл интересную статистику. Так, в Казахстане с населением в 18,5 миллиона человек ежегодно заводят около 750 уголовных дел по использованию рабского труда, в Узбекистане (33,6 миллиона жителей) – около тысячи. В России, где проживает 144,4 миллиона человек, на порядок меньше - за пять лет дошли до суда лишь 39 уголовных дел.

Докажи, что не мог уйти. Почему рабовладельцы на Кавказе избегают наказания Подробнее

«Статья 127.2 УК РФ (использование рабского труда) крайне плохо прописана и практически недоказуема. Так, если человек убежал, добрался до дома, то он как бы и не находился в рабстве. Международной организацией труда (МОТ) определены 12 признаков рабства. Но к статье УК нет комментариев и нет разъяснений, кого считать рабом», - говорит Мельников.

В последнее время борцы с рабством заметили, что правоохранительные органы активнее включаются в работу после публикаций в социальных сетях. Поэтому начали выкладывать информацию в Instagram и VK, отмечая соответствующие ведомства. По словам активистов, уже через несколько дней после обнародования фактов в Сети с ними связываются представители следственных органов, чтобы выяснить детали.