Житель Ставрополя, врач-хирург Кирилл Зоря недавно вернулся из 62-й Антарктической экспедиции. О своей работе и приключениях он рассказал журналистам и горожанам в музее «Россия – Моя история», а заодно устроил фотовыставку из снимков, сделанных во время командировки. Самое интересное выбрал и записал корреспондент STAV.AIF.RU.
О том, кого берут на южный полюс
Попасть в экспедицию может тот, у кого уже есть научная работа об Антарктиде или тот, у кого имеется желание её написать.
Врачи востребованы, механики-водители и электрики, которые будут следить за энергообеспечением станции. Всё жизнеобеспечение станции завязано на топливе, основная задача корабля – доставить его на станцию «Прогресс». Также в экспедиции два повара, два врача, метеоролог, синоптик, аэролог, магнитолог и начальник станции.
Сезон на Антарктиде длится три месяца, и в это время на станции живут примерно 90 человек. Когда корабль с учёными уходит, на станции остаётся только зимовочный состав. Во время нашей экспедиции – 23 человека, все крепкие и здоровые мужчины.
Женщин не берут. Бывалые полярники рассказали, что однажды такое случилось. В экипаже была повариха, совсем не супермодель, но из-за неё на станции начались войны. Команда раскололась на тех, кто её любил, и тех, кто ненавидел. Доходило до драк. С тех пор женщины на станции не зимуют.
У китайцев правила такие же. А вот индианки остаются на зимовку на станции.
О режиме, питании и условиях жизни
Во время полярной ночи на станции очень спокойно, жизнь размеренная.
Мы просыпались в восемь утра по московскому времени по сигналу радиста, слушали прогноз погоды, завтракали. Потом отправлялись работать, каждый по своим делам. В час дня встречались в столовой. За обедом часто смотрели телевизор, правда, работал только один канал – Первый.
Руководство экспедиции количество необходимой провизии рассчитывает и закупает заранее. Воду берут минеральную. В обязательный рацион входят пиво и мясо.
Повара следили за тем, чтобы продукты расходовались равномерно. Один из них до экспедиции работал в престижном ресторане Воронежа, так что раз в неделю устраивал нам пиры. К концу зимовки все, как правило, набрали вес.
Перед поездкой я спросил у начальника, можем ли мы выращивать на станции помидоры на гидропонике. Установку разместили в комнате досуга, и там, как на клумбе, высадил овощи и травы. Это был первый урожай на российской станции. Раз в неделю готовили свежие салаты.
На зарубежных станциях, например, у китайцев, уже давно используют гидропонику. У них там целая теплица, стоит удобный лежак, бабочки летают.
Свободного времени было много, но большинство членов экипажа старались его чем-нибудь заполнить, чтобы не сойти с ума от скуки и однообразия. Я обычно читал, занимался спортом и помогал другим членам команды.
За полтора года перечитал все книги, которые собирал пять-семь лет на компьютере. Жанровых предпочтений не делал: и детективы, и научную литературу, и книги о религии.
С родными общались в Интернете. У нас на «Прогрессе» он был очень медленный, как через телефонную линию в начале нулевых.
Об отношениях с командами из других стран
Тот, кто был в армии, поймёт, каково жить среди незнакомых мужиков. Но нам повезло: люди подобрались понимающие, и все конфликты были лишь на словах. Знаю, что в предыдущих экспедициях доходило до драк, но нам повезло с начальником. Он знающий человек, немного психолог, в экспедиции ходит уже шесть лет. Набрал непьющих, здоровых, адекватных, проверенных людей.
К соседям-китайцам поначалу не ходили. Чтобы попасть на иностранную станцию, нужно писать официальные письма, получать разрешение. Но мне иногда доводилось навещать другие станции по долгу службы. Удалил кисту китайскому повару, вылечил начальника станции. После этого уже можно было хоть каждый день ходить в гости.
У китайцев – огромная станция «Чжуншань». Там есть Wi-Fi, но проблема с Google и мессенджерами, поскольку они запрещены в Китае. Есть ещё индийская станция «Бхарати». Её собирали в Германии, потом перевезли в Антарктиду. Там кинотеатры, музыкальный зал, сауна, спортзал. У индийцев самый лучший Интернет. Так что, когда нам нужно было пересылать фотографии, ездили к ним.
О традициях полярников и барбекю на льду
Главная традиция полярников – празднование середины зимовки. Все молодые участники экспедиции получают большой комок снега за шиворот, и с ним надо простоять, пока он не растает.
Ещё одна традиция – барбекю на льду. Мы приглашаем соседей и жарим шашлыки. Они тоже готовят свои деликатесы – креветки, вегетарианские блюда. Потом играем в футбол на льду, соревнуемся, кто выше установит флаг на айсберге.
Летом в Антарктиде классно. Когда нет ветра, почти тепло. Солнце практически над тобой, постоянный день, и при минус десяти можно загорать с голым торсом. Один раз поднималась температура до +2, было даже жарко.
«Аборигенов» в Антарктиде немного. Это два вида пингвинов – императорские и Адели, тюлени, из птиц – поморники и белые буревестники. Самые яркие впечатления были от поездки на «пингвинятник» за 45 километров от станции. Галдёж дикий, и сильный запах свежей рыбы. Пахнет так, будто попал в Питер в сезон корюшки. Пингвины не особо боятся людей и очень любопытны. Во время миграции они проходят мимо «Прогресса», некоторые заглядывали к нам в окна и оценивающе рассматривали тех, кто выходил наружу.
Об инцидентах и их серьезных последствиях
Малейший «косяк» во время зимовки может привести к серьёзным неприятностям.
Такое случилось однажды ночью. При ветре 59 м/с и морозе минус 50 во время полярной ночи сорвало кусок кровли над жилым отсеком. Внутри моментально образовался сугроб. Мы все поднялись по тревоге, таскали валуны, чтобы придавить оторвавшийся кусок. За день-два мы закрепили кровлю и выгребли снег.
В случае чрезвычайной ситуации мы могли бы попроситься к соседям, и они бы нас приняли. Другое дело – станция «Восток», она находится глубоко на материке, и оттуда зимой бежать некуда. 10 человек живут под 20 метрами снега, ходят по тоннелям, а температура у них падает до минус 82.
О работе врачей на станции
Мы с напарником были и за терапевтов, и за хирургов, и за фельдшеров. Я впервые столкнулся со стоматологией - трижды удалял зубы членам экипажа.
Первый раз был самым трудным. Нужно было удалить зуб, который побоялись вырвать врачи на Большой земле, а в экспедиции началось воспаление. Хорошо, что пациенту сразу дали общий наркоз, потому что я час скакал вокруг операционного стола, почти отчаялся, но всё-таки довёл дело до конца. Опыт оказался ценным: второе и третье удаление прошло без проблем.
Чаще всего лечили воспаления мышц, растяжения и боли в горле.
В Антарктиде нет возбудителей болезней. Во время зимовки атмосфера практически стерильная, а потом приходит корабль с «сезонниками», а с ними и вирусы. Буквально через три-четыре дня на станции-эпидемия гриппа, и мы к ней каждый раз готовимся. Обеззараживаем воздух, оставляем упаковки с масками, проводим профилактику.
Под конец экспедиции мне пришлось эвакуировать механика. Он упал в яму, сломал бедро, был закрытый перелом и большое кровотечение, потерял около двух литров крови. Мы его стабилизировали и прооперировали. После чего постадавшего доставили на Большую землю самолётом. Я возвращался с ним и потому попал домой за четыре-пять дней, а не за полтора месяца.