Год назад, после ухода из жизни Тамерлана Агузарова, Северную Осетию возглавил Вячеслав Битаров. Он продолжил начатые на посту председателя правительства преобразования. Но некоторые перемены общественность переносит тяжело. Глава республики о том, как вернуть разворованное имущество, что делать с «Электроцинком», а также что происходит в здравоохранении и где брать деньги на развитие республики.
Упёрлись в потолок
Марина Тимченко, «АиФ-СК»: Республикой вы руководите уже год. Как думаете, чего ждал от вас народ, и оправдались ли эти ожидания?
Вячеслав Битаров: Людям хочется жить лучше не в далеком будущем, а уже сейчас. Но так быстро систему не поменять. Новое в чистом поле легче построить, чем разрушать и перестраивать то, что уже существует. Пока приходится разрушать.
– И размер госдолга развитию республики не способствует.
– Рассуждения о высоких экономических материях - госдолге, бюджетной обеспеченности – людям, как правило, не интересны и не нужны. А что нужно? Работа, которая удовлетворяет. Доступный транспорт, хорошие дороги, которые позволяют ездить на работу и возвращаться домой. Домой, где ждут близкие люди, где тепло и уютно, где есть газ, свет, вода. Нужны нормальные условия для воспитания детей, для отдыха с семьёй… И власть должна обеспечить эти возможности.
– Но это опять же упирается в бюджет…
– Конечно. Дороги, школы, новые рабочие места и т.д. – на всё нужны деньги. А у нас их с трудом хватает на зарплаты бюджетникам и социальные выплаты льготникам. Чтобы развиваться, нужны стартовые средства. Их нет. Сегодня в республике максимально допустимый госдолг по бюджету. Это, как и многие другие обстоятельства, связывает руки.
Инвесторы приходят, спрашивают: «Вы нам землю дадите? А помещение? Инфраструктуру создадите? От налогов освободите, пока мы на ноги не встанем?». И ни на один из этих вопросов я не могу ответить положительно. Свободной земли нет. Республиканского имущества не осталось. От налогов освободить не могу, потому что очень высокий бюджетный долг. Единственное, что могу обещать – отсутствие административного давления. Но этого недостаточно. Приходится решать задачу со многими неизвестными.
Не подумайте, что я жалуюсь, или что я не понимал всех этих сложностей, когда шёл на эту должность. Я работал до этого председателем правительства. И не считаю, что республика в тупике, и выхода нет. Он есть, но нелегко даётся.
Верни, что взял!
– Насколько можно судить по последним событиям, одним из путей решения этой, как вы сказали, задачи со многими неизвестными становится возвращение в республиканскую собственность имущества, которое когда-то «уплыло» в частные руки. Есть и уголовные дела?
– Сам всю жизнь проработал в бизнесе, поэтому стараюсь не слишком давить на предпринимателей. Считаю, моя задача договориться, чтобы добровольно вернули. Такие прецеденты уже есть. Без давления, без угроз, побеседовали, объяснили ситуацию, люди всё поняли и сами вернули около 250 га, чтобы городу было, куда развиваться.
– В сельской местности ситуация тоже напряжённая. Людям негде пасти скот. Даже на митинги выходили по этому поводу…
– И эта напряжённость сохраняется. Создали республиканскую межведомственную комиссию, ведём переговоры. К тем, кто к диалогу и сотрудничеству не способен, применяем предусмотренные законом рычаги. С исками по отторжению имущества и его возврату в республиканскую собственность обращаемся в суд. Иногда это перерастает и в уголовные дела.
Традиция - дружить
– Чем дольше работаю на этой должности, тем сильнее убеждаюсь, что у нас в республике отзывчивых и порядочных людей много. Идея восстановить кирху принадлежала Тамерлану Кимовичу (Агузарову. – прим. ред). Неравнодушные жители региона поддержали это начинание, сложились, провели огромную работу, укрепили фундамент, отреставрировали здание. Имена ключевых меценатов теперь указаны на памятной доске.
– Во Владикавказе мирно уживаются и немецкая кирха, и мечеть, и русская церковь, и армянская. Здесь никогда не было межэтнических конфликтов. Такая вот национальная осетинская традиция. Сейчас её поддерживаете?
– Осетины - миролюбивый народ. Наверное, поэтому так и сложилось, в нашей республике проживают представители более ста национальностей. Нельзя нарушать эту гармонию.
Первое, что я сделал, когда вступил в должность, – встретился с проживающими здесь русскими. Именно русские основали Владикавказ. И я считаю, что они должны спокойно здесь жить, как и прежде. Так же как армяне, греки, представители других национальностей. Многовековая дружба между народами должна сохраняться.
– Между тем, отток русских со всего Северного Кавказа эксперты сегодня называют одной из самых негативных тенденций…
– Если и есть отток русских из республики, он самый меленький на Кавказе. Люди, особенно молодёжь, уезжают, когда не видят перспектив. Не только русские, но и осетины. Но когда уезжают осетины, у них есть возможность вернуться назад, здесь остаются родители, многочисленная родня. А русские уезжают навсегда, они продают свои дома, и возвращаться им просто некуда.
Нужно создавать условия для жизни, чтобы люди могли работать, содержать семьи. Если всё это будет, зачем куда-то уезжать?
Сейчас решили, что при формировании кадрового резерва в государственные структуры будем стремиться к тому, чтобы там были представлены все национальности. Может быть, даже на квотирование пойдём.
Такие же подходы будем использовать и в парламенте. Хочется, чтобы в законодательном органе были представители и разных национальностей, и разных социальных слоёв, чтобы они могли доносить и отстаивать интересы всех жителей республики.
Горным сёлам – труба?
– Мы не раз писали о проблемах высокогорных территорий. Нет социальной инфраструктуры. Нет коммуникаций. Сёла вымирают. Считаете ли нужным их спасать? И что планируете для этого предпринимать?
– У меня тут личный интерес: сам вырос высоко в горах. Вымирающих сёл в республике, к сожалению, много. Где-то осталось несколько человек, где-то – уже ни одного. Что тут можно сделать? Категорически запретил закрывать там школы, ФАПы. Как можно без этого жить? Там, где они закрылись, люди вынуждены были уехать в город, ютиться на квартирах в нечеловеческих условиях, чтобы дать детям образование.
Обязательно надо строить туда дороги, тянуть газ, создавать условия для жизни.
– Что мешает обеспечивать «голубым топливом» сёла Северной Осетии?
– Этим сейчас и занимаемся. Труба, которая пошла в Южную Осетию, и нам позволяет газифицировать территории. На очереди горная часть Алагирского района, речь идёт о селениях Верхний и Нижний Унал, Хидикус, Хурикау, а также посёлках городского типа Холст и Верхний Фиагдон. От заместителя председателя правления ПАО «Газпром» Валерия Голубева пришло подтверждение о начале строительства в этом году межпоселкового газопровода. Он обеспечит природным топливом отдалённые участки, на это направят 500 млн руб. К строительно-монтажным работам приступят на год раньше, чем планировалось. Изначально включение газификации района в федеральную программу предполагалось в 2018 году. Но удалось сдвинуть сроки, и подача газа в эти населённые пункты должна начаться уже в декабре.
Пилюли с «ногами»
– Много критики в ваш адрес слышно в связи с переменами, которые вы затеяли…
– Реформы всегда вызывают недовольство. У нас бюджетными учреждениями руководят в основном пожилые люди. Конечно, у них опыт, уважение, авторитет, но нужно давать дорогу молодым. Куда им деваться, куда расти?
Недовольны и те, кто удобно устроился в этой трясине и ловит рыбку в мутной воде. Недавно в республиканскую больницу направил проверку. Обнаружили на 1,8 млн руб. неучтённых лекарств в шкафах у медсестер. Откуда? Очевидно, это медикаменты, которые собирались украсть. Их уже списали, но не успели вывезти. На следующий день они бы оказались в аптеке. А больному сказали бы, что Битаров – нехороший человек, не может справиться с экономикой, поэтому в больнице нет лекарств, идите, купите в аптеке.
– Здравоохранение в республике превратилось в эпицентр скандалов. Ваши оппоненты возмущаются кадровыми решениями. Министр – варяг, десять главврачей поменял, доверил руководство поликлиникой 25-летнему пришлому специалисту, у которого и диплом поддельным оказался… Какой была цель всего этого? Вы получили, что хотели?
– Пока нет. Любое дело зависит от руководителя. Чтобы какие-то реформы в здравоохранении проводить, нужны люди. Искал тех, кто не подвержен влиянию хионизма (от слова «хион» - «свой». – прим. ред), потому что выдерживать давление родственников и близких людей очень тяжело.
– Многие жалуются, что в республике невозможно никуда устроиться, если тебя никто не продвигает, даже при наличии красного диплома и внушительного послужного списка.
– Вот это поломать надо. Поэтому варяга и пригласил. У меня до сих пор нет министра финансов, нет вице-премьера по социальному блоку. Не хочу ошибиться. Обращаюсь ко всем: предлагайте!
Куда девать «хвосты»?
– В Год экологии невозможно обойти такую больную для владикавказцев тему, как «Электроцинк». Как-то меняется ситуация?
– С руководством предприятия у нас шли долгие и сложные переговоры. В итоге мы достигли соглашения, как улучшить экологическую ситуацию. Они пообещали закрыть свинцовое производство. Слово сдержали.
За многие десятилетия работы завода «хвосты» накопились огромные. И конечно, отвалы наносят городу серьёзный экологический ущерб. «Электроцинк» взял на себя обязательство вывезти их. Вывозит.
Договорились, что в 2017 будет подготовлен проект по реконструкции завода, в которую компания вложит 6 млрд. После чего мы увидим там суперсовременное оборудование. Я им сказал: «Хочу под вашей трубой дышать в республике чистым воздухом. Если вы в состоянии так сделать – сделайте и работайте. Не в состоянии – уходите».
Две тысячи человек там работают, о них тоже надо думать…
Кто пьёт – тому деньги?
– Когда-то «палёнка» считалась негласным брендом республики. А сегодня Северная Осетия - чуть ли не единственный производитель «белого» алкоголя на Кавказе. Как так получилось?
– С регулирующими организациями неоднократно встречался, почти все наши заводы получили лицензии. Всем желающим дали возможность работать, закрутили гайки теневикам. И в прошлом году на производстве крепкого алкоголя практически в 10 раз увеличили поступление акцизов в бюджет.
Впервые за многие годы доходы в казну выросли на 30%. Не только по акцизам, по всем налогам. Это позволило нам выжить в 2016 году. Позволило заложить какие-то средства и на развитие. Для Моздокского района, к примеру, разработали специальную программу. Более 300 млн руб. - большая сумма для нашего региона.
– В этом году будете наращивать поступление акцизов?
– В 2017-м планировали получить около 4 млрд руб. Это было реально. Все для этого подготовили в прошлом году. Но, к сожалению, приняли федеральный закон, в соответствии с которым нам определили планку по крепкому алкоголю в 1,036 млрд. Все акцизы сверх этого уйдут в бюджеты тех регионов, где нашу продукцию будут употреблять.
На наших спиртзаводах ситуацию понимают, перестраиваются. 8 предприятий перепрофилируем под производство биоэтанола (биологического топлива). Сейчас на федеральном уровне готовится соответствующая законодательная база.