Резеда Даутова из Чечни стала одной из первых горянок-археологов на Северном Кавказе и единственной женщиной-археологом в родной республике. Что интересного обнаружила она в своих экспедициях, исследовательница рассказала в интервью «АиФ-СК».
По следам немецкого этнолога
Ислам Текеев, «АиФ-Северный Кавказ»: Резеда Абдулмуслимовна, когда и почему вы заинтересовались археологией?
Резеда Даутова: Когда училась в школе, хотела стать первой горянкой-космонавтом. Интересовалась точными науками, поэтому поступила в Ленинградский государственный университет на факультет радиофизики и электроники. Но после первого курса родители решили, что я должна жить в Чечне. Мои документы отдали на факультет истории Чечено-Ингушского госуниверситета. Я была уверена, что не задержусь там.
На одной из пар наш преподаватель рассказал о книге немецкого этнолога и географа Бруно Плечке «Die Tschetschenen» («Чеченцы»). В ней говорилось о Майсте - городе мёртвых в горной Чечне. Учёные сомневались, что описанные Плечке места существуют. А во мне проснулось жгучее любопытство. Я неплохо знала немецкий язык. Нашла и прочла книгу в оригинале, а потом решила разыскать эту таинственную территорию.
- Удалось ли осуществить задуманное?
- В 1975 году я собрала группу из семи энтузиастов, студентов истфака, чтобы найти Майсту. Мне тогда было 22 года. Проводником бы уроженец Шатойского района Чечни Адам Абубакаров. Он знал, что Майста находится на границе Грузии с Чечнёй, к востоку от реки Чанти-Аргун.
Добирались пешком до города солнца Малхисты в Итум-Калинском районе. Дальнейший путь подсказал пастух. По дороге встретили медведя, к счастью, он первым испугался и убежал. Преодолев хребет, перешли реку Чанти-Аргун и приблизились к Майсте.
Путь в неё вёл по висящей над пропастью тропе из брёвен. Они были вставлены в отверстия в скале и связаны между собой, а сверху засыпаны песком и илом. По ней мы попали в город мёртвых со склепами на склонах, напоминающими гнёзда ласточек.
В каждом было по несколько десятков мумифицированных тел. Встречались и двухэтажные склепы с поминальными камерами, напоминающими мавзолеи. Внутри находились хорошо сохранившиеся деревянные гробы, колыбели, резные кровати и другие вещи. Мы сделали снимки и наброски, с собой ничего не взяли - были уверены, что вернёмся. На обратном пути наш фотограф уронил фотоаппарат в реку и сам следом едва не упал.
- Какие места вы исследовали в последующих экспедициях?
- Меня привлекала территория на границе Грузии и Чечни, проходившие по ней военно-торговые пути. Удалось разыскать источники, в которых говорилось, что первая письменность у чеченцев появилась на основе древнегрузинского языка - асомтаврули.
В Малхисте нашла головной убор с изображением лика Иисуса Христа и ангелов, сшитый в XV веке из итальянского бархата с серебряными и золотыми нитями.
Изучала область Нашха возле озера Галанчож. Она считается прародиной чеченцев. Это интересный район с пещерными городами. О них в своих трактатах писал ещё античный историк и географ Римской Греции Страбон. Там мы с коллегами обнаружили первые наскальные рисунки в республике.
На берегах реки Фортанги я обнаружила и описала замок-крепость Эгичож. А поблизости от Терека раскопала золотоордынский город с первой на Северном Кавказе мечетью из цветной мозаики и стекла.
Ценности уходят «налево»
- Вы не только сами стали археологом, но и вышли замуж за коллегу. По стопам своих родителей пошёл ваш сын Рашид. Нынешняя молодёжь интересуется археологией?
- Молодым хочется поскорее найти что-то ценное, а интереса к многолетней и кропотливой работе нет. Поэтому сейчас много кладоискателей, которые найденное распродают направо и налево.
- Как заинтересовать молодёжь научной работой?
- На исторических факультетах должна быть практика для студентов, чтобы они участвовали в археологических экспедициях. Но на это требуются средства, транспорт и оборудованные базы.
- Сейчас наблюдается всплеск интереса к внутреннему туризму. Какие места Северного Кавказа вы назвали бы самыми интересными с археологической точки зрения?
- Конечно, это древний дагестанский город Дербент с крепостью Нарын-Кала, известной с VI века. В Чечне это город солнца Малхиста. Раньше туда из Грозного отправляли большие экскурсии по сложным маршрутам через Северную Осетию, Ингушетию и с переходом в Грузию.
Хороший вариант - маршруты по местам стационарных археологических раскопок на Северном Кавказе с участием в них туристов и оборудованными привалами. В советское время такая практика существовала. Тогда отдыхающие с удовольствием помогали археологам, работали землекопами, чертёжниками и фотографами.
- Что могут рассказать туристам достопримечательности Кавказа?
- Архитектурные объекты на территории Северного Кавказа хранят немало интересных историй. По ним можно судить о развитии региона от каменного века до наших дней.
- Проводятся ли сейчас в Чечне крупные археологические экспедиции?
- К сожалению, нет. Для больших экспедиций нужен опытный руководитель, который правильно их организует.
Беречь каждый камешек
- Насколько хорошо, на ваш взгляд, изучены старинные памятники архитектуры на территории Северного Кавказа, есть ли неисследованные объекты?
- Неисследованного на Северном Кавказе ещё много. Каждый памятник архитектуры можно изучать десятки лет.
- В каком они состоянии?
- Некоторые старинные сооружения взрывали, чтобы в них не прятались боевики. К счастью, не все разрушены. Да, они покрыты глубокими трещинами, а стены и крыши обвалились. Но и такие объекты можно восстановить, а отдельные - сделать музеями. Было бы желание.
- В этом году не раз появлялась информация о том, что от злоумышленников пострадали старинные башни в Ингушетии. Случается ли такое в Чечне, как бороться с вандалами и «чёрными» археологами?
- Такие сооружения растаскивают на стройматериалы. Чтобы старинные объекты не страдали от вандалов, нужно акцентировать внимание на том, что это память о предках. Каждый камешек нужно беречь, а не стремиться использовать его для своих нужд. Ведь в старину камни для строительства возили издалека и поднимали высоко в горы, что требовало немалых усилий.
- Поможет ли ужесточение наказания за повреждение ценных объектов или надо решать проблему другими путями?
- Это не выход, требуется идеологически другой подход. Нужно снимать этнографические и документальные фильмы, подробно рассказывать людям об истории предков. Важная роль в этом деле принадлежит журналистам.
- Недавно власти Северной Осетии решили передать наследникам родовые башни в Мамисонском ущелье для восстановления и сохранения. Для реставрации владельцам разрешили использовать только дерево, природный водный камень и металл. Что вы думаете об этом?
- Старинные сооружения нужно реставрировать по тем же канонам, по каким их строили. Иначе они попросту потеряют свою ценность для науки и будут интересны только туристам. Например, древнее селение Хой в Чечне отстроили заново. Но это уже не вайнахское средневековое зодчество, а современное строительство. Этнографической ценности оно уже не представляет.
- Что изменила в работе археологов пандемия коронавируса?
- Из-за распространения новой инфекции мы теперь не можем собираться на крупные научные конференции, потому что все боятся заразиться. А при отсутствии мнений и обмена идеями археология топчется на месте, а не движется вперёд.