По данным налоговиков, с января на Северном Кавказе зарегистрировались более 17,5 тыс. индивидуальных предпринимателей и юридических лиц, а ликвидированы – почти 23 тыс. Только ли пандемия заставила их свернуть бизнес, выяснял «АиФ-СК».
Аренда резко выросла
Ставропольчанка Виктория владела парикмахерской и точкой продажи косметики в краевом центре. Когда власти ввели коронавирусные ограничения, салон пришлось закрыть. Доход шёл только от магазина, в котором продавались и товары первой необходимости. Хозяйка бизнеса ждала отмены запретов, чтобы открыть парикмахерскую, но, когда режим самоизоляции ослабили, передумала.
«Стоимость аренды помещения в тот момент выросла до 30 тыс. рублей в месяц. Вдобавок к парикмахерским предъявили жёсткие санитарно-эпидемиологические требования. Нам пришлось бы купить рециркулятор, бесконтактный термометр, тратиться на регулярные тесты для сотрудников и средства индивидуальной защиты», - объясняет Виктория.
Дополнительные затраты понадобились и на юридическую помощь, потому что разобраться в постоянно менявшихся правовых актах было непросто. В аппарате уполномоченного по правам предпринимателей Ставрополья создали горячую линию и запустили виртуальный помощник, отвечавший на тысячи похожих вопросов. По словам советника бизнес-омбудсмена Сергея Владимирова, многие недоумевали, почему ОКВЭД (код деятельности в Едином реестре юрлиц) используется в качестве единственного критерия для включения предприятий в списки пострадавших от пандемии. Из-за этой формальности многие бизнесмены остались без поддержки государства.
«Бизнес воспринял как издевательство отсрочку по долгам и налогам вместо реальных денег. Возмущали предпринимателей и проверки контрольно-надзорных органов, проходившие невзирая на мораторий. Было даже так: возбуждалось уголовное дело, через несколько дней его приостанавливали, и подозреваемый надолго оставался в неопределённости. Сейчас многие не уверены, что переживут осень, и планируют запускать процедуру банкротства», - говорит Владимиров.
Запускаются для грантов
После перехода Чечни на третий этап снятия ограничений местные предприниматели понемногу пытаются восстановить бизнес и вернуть клиентов. Председатель ассоциации малого бизнеса республики Максим Бугаёв констатирует, что сильнее всего, как и по всей России, пострадала индустрия гостеприимства. Однако получить субсидии могут не все.
«Одна из распространённых причин для отказа в помощи - отсутствие в реестре объектов малого и среднего бизнеса, который обновляется налоговой службой лишь раз в год. Мы будем просить, чтобы это делалось хотя бы раз в квартал», - рассказывает Бугаёв.
В Северной Осетии насчитывается около 15 тыс. предприятий. Эта цифра постоянно меняется независимо от экономической ситуации. По словам, бизнес-омбудсмена Тимура Медоева, налоговики региона активно борются с фирмами-однодневками, закрывают их в судебном или административном порядке. Такие ревизии приводят к ликвидации до двух тысяч предприятий в год. Зато после запуска конкурсов с крупными грантами для новых предприятий их создаётся в три раза больше, чем обычно.
«Ликвидацию деятельности индивидуальных предпринимателей в период пандемии можно объяснить и тем, что им дали возможность зарегистрироваться в качестве безработных и получать пособия в 12130 рублей, а также по три тысячи рублей на каждого ребёнка, если они есть. Естественно, предприятий стало меньше. Не исключено, что их владельцы ушли в теневой сектор и продолжают тайно работать», - предполагает Медоев.
По словам директора Северо-Кавказского института-филиала РАНХиГС Азамата Тлисова, налоговая закрывает предприятия, если больше года не получает от них статистическую и налоговую отчётность.
«Это делается, чтобы в реестре юрлиц не было несуществующих организаций, - поясняет он. - Закрываются предприятия и по другим причинам: стало неинтересно заниматься бизнесом, компания не приносит доход и т.д., поэтому не стоит сваливать всё на пандемию».