Марш победы
Марина Тимченко, АиФ-СК: В соцсетях вы как-то написали: «Дело не в дороге, которую мы выбираем, а в том, что внутри нас заставляет выбирать эту дорогу». Что привело на телевидение?
Через некоторое время поступила в аспирантуру в Москве, чтобы укрепить профессиональные навыки в журналистике.
– И появилась «Пятница»…
– Поначалу эта передача задумывалась как информационно-музыкальная. Такой и была в первое время. А потом социальная составляющая стала доминирующей. Люди звонили нам, высказывали какие-то просьбы, говорили о проблемах. Это было живое, настоящее. Политика, социалка, культура, образование... Сюжеты из жизни – от наших зрителей, по их звонкам. В таком формате передача существует и по сей день. И люди к этому привыкли. Появилась проблема, вопрос, предложение? В «Пятницу»! И звонят, и пишут, и приезжают. Вот прямо сейчас, когда мы с вами разговариваем, на входе ждут четыре человека. Приехали из района, без предупреждения, пропуска на них не заказаны. Но что делать? Сейчас выйду и буду выяснять, что случилось, как помочь.
– В этом году вашей передаче 19 лет. Это большой срок. Как за это время изменились потребности людей, реакции?
– Изменения, конечно, есть, раньше люди были более активными. И это не связано с отсутствием гражданской позиции, она имеется. Но появился пессимизм. Не верят, что получат результат, поэтому не хотят тратить много усилий. Мы стараемся переубедить их своей работой. Стремимся, чтобы наши выступления были максимально эффективными. Стали, если можно так выразиться, мостиком между властью и человеком, который столкнулся с проблемой.
– Спектр обращений изменился?
– На первом месте по-прежнему жилищно-коммунальные вопросы. Но не только. Часто люди поднимают проблемы образования, культуры. В эфире открыто говорят о том, что их волнует. Это хорошо. Значит, общество – здоровое.
– Удаётся ли помочь, когда обращаются?
– Это для нас принципиальный момент. Важно не только осветить проблему, но и довести её до решения. Некоторые направления работы со временем выросли в отдельные рубрики: «Усыновление», «Нужна помощь»…
Был случай – из Ногира нам позвонила женщина-инвалид. Никогда не было у неё ни коляски, ни специальной кровати. Родные все умерли, жила с пожилой невесткой. Она рассказала, что мечтает о коляске, потому что невестку жалко, тяжело за инвалидом ухаживать.
Мы обратились с просьбой о помощи в эфире и к соцслужбам, и к людям неравнодушным. И когда, наконец, привезли ей коляску, это было событие для всего Ногира. Она ехала в коляске, а за ней, как на марше Победы, шли односельчане колонной.
Или вот совсем свежая история. Семья Засеевых. Оказались в очень трудной ситуации. Беженцы, поселились в аварийном доме. Мы обратились к властям. Сейчас строят им дом, уже есть фундамент.
А акции в детдомах… Они давно уже стали традиционными. Ребятишки пишут, о чём мечтают, а мы стараемся сделать так, чтобы мечты сбылись.
Не время хоронить
– Проект социальный. Наверняка, очень важный для жителей республики. Но из трёх часов вещания когда-то к настоящему времени остался только час?
– Если точнее, 44 минуты чистого эфирного времени.
В трёхчасовом формате программа просуществовала 5 лет. Потом сократилась до 2,5 часа. Ещё через некоторое время – до 1,5 часа.
Но то, что происходит сейчас, – это удар по всему региональному тематическому вещанию. Нашей программе удалось удержаться в эфире благодаря вмешательству главы республики Вячеславу Битарову.
В мае отметили день рождения компании. Юбилей – 55 лет. Через неделю после этого нас собрали и поставили перед фактом, что телевизионное руководство решило сократить эфирное время, так как наша телекомпания самая убыточная в регионе.
Я дня три не могла поверить в то, что услышала. Если отбросить эмоции, сейчас хоронят национальное телевидение Северной Осетии.
Из того часа, что у нас остался, 20 минут отдали дополнительным новостям, по сути, дублируются новости, которые выходят в «Вестях». Отказываться от той просветительской работы, которую ведут профессиональные и неравнодушные журналисты в регионах, ни в коем случае нельзя. Есть программы на осетинском языке, об истории, учёных, людях труда. Куда всё это денется?
– Чем это чревато для жителей республики?
– Зритель в регионе – другой. Здесь даже темпоритм речи не такой, как в Москве. Ментальность надо учитывать. Рядовым гражданам важно, чем и как живёт наша республика. Им нужно, чтобы с ними разговаривали, обсуждали те же новости.
Потребность в региональном телевидении будет всегда. Когда училась в академии госслужбы, проводила исследование, и оно показало, что зритель больше верит региональному ТВ. Потому что доверяют тому, кого знают. Мы ближе к людям. Мы работаем с проблемами, которые их волнуют, помогаем их решить.
Все смотрели «прямую линию» с президентом. Сколько из регионов звонили! Потому что людей на местах не слышат. На мой взгляд, это звоночек, что региональное ТВ надо, напротив, укреплять. Мы всегда видели роль журналиста в том, чтобы отстаивать и защищать права людей, освещать проблемные точки общественно-политической жизни. Очень хочется сохранить всё это.
– А вас вместо того, чтобы укреплять, подрезают. И прямо накануне парламентских выборов в республике.
– Это большая ошибка. Именно в этот период очень важен диалог с народом. Но эти возможности, увы, сокращаются. Изменения в сетке вещания уже вызывают много вопросов и недовольство телезрителей. Я написала обращение и в парламент республики, и главе. Ситуация сложная.