В Северной Осетии, в Беслане, открыли музыкальную школу и назвали её именем современного композитора Ацамаза Макоева. Одну из своих симфоний он посвятил погибшим во время теракта в школе №1 в 2004 году. В прошлом сентябре она прозвучала рядом с полуразрушенным спортзалом, который стал мемориалом жертвам трагедии.
Почему музыка должна звучать там, где мирную жизнь когда-то прервали выстрелы и взрывы, плач и смерть, и как республике удалось вырастить целую плеяду великих композиторов, дирижёров и пианистов, Ацамаз Владимирович рассказал в интервью «АиФ-СК».
Не уступают столичным
Залина Губурова, «АиФ-СК»: Что вас связывает с Бесланом?
Ацамаз Макоев: Я – уроженец Беслана, вырос там. Но музыкальной школы в моём детстве там не было, и когда мама захотела, чтобы я научился играть на пианино, мы переехали во Владикавказ (тогда он назывался Орджоникидзе).
Ужас в том, что весь мир узнал о маленьком городе Беслане после страшной трагедии в 2004 году. Когда я пришёл в себя, в 2007 году состоялась премьера моего произведения симфонии-реквиема «Моя родина – Беслан». Он состоит из трёх частей: до трагедии, сама трагедия и то, что будет в будущем.
Новая музыкальная школа находится недалеко от Города Ангелов. Наверное, в ней могли бы учиться дети погибших в 2004 году.
В прошлом году в годовщину теракта 3 сентября мы впервые исполняли отрывки из реквиема и другие симфонические произведения во дворе школы №1, возле спортзала, где держали заложников. И я сказал тогда, что если бы мог музыкой вернуть этих детей в свои дома, я бы играл бесконечно, лишь бы чудо произошло. Чудес, к сожалению, не бывает. Да, случившегося никогда никто не забудет, но жизнь продолжается, и я считаю, что в Беслане должна звучать музыка.
– Как вы отнеслись к идее дать музыкальной школе ваше имя?
– Меня спросили, не возражаю ли я. Я, конечно, растерялся и не знал, что ответить. Но в апреле 2023 года было собрание депутатов Правобережного района, и они вынесли такое решение. Таким образом музыкальная школа уже с прошлого года носит моё имя.
Это самая высшая награда, которую я мог в жизни получить, потому что обо всём этом я даже не мечтал. У меня теперь есть вторая семья, и, наверное, даже главнее основной семьи, потому что я теперь в ответе за всё, что будет происходить в этой школе.
– Долго готовились к открытию?
– Я послушал всех детей, и только девять из них могли что-то сыграть с оркестром. С конца ноября 2023 года начались репетиции. На первой они вообще боялись звуки издавать. Сейчас у них пропал страх перед оркестром. Они в музыку влюбились, потому что оказались внутри оркестра.
Мы репетировали каждую неделю, потом давали концерты. Я решил, что надо их на публику выводить, чтобы они были посмелее, вовремя вступали. Возраст юных исполнителей – 11, 12, 14, 15 лет. Я в первый раз в жизни с оркестром сыграл в 28 лет. Эти дети получили хороший опыт и теперь ничем не уступают в музыкальном и профессиональном плане ровесникам из Владикавказа.
– Знаю, что дети исполняют и ваши произведения. Чьё-то исполнение запомнилось?
– Дети – удивительные создания. Если играют пьесу «Ручеек», то такой ручеек нарисуют, что я никогда так не сумею. У меня есть детские пьесы – «Картинки с выставки».
– Как вы думаете, вообще, можно ли научить ребёнка понимать и любить классику?
– Не надо его ничему учить. Главное, чтобы он принял «таблетку», а она сама своё действие окажет, если он простужен. Музыка влияет и на сердце, и на голову, и на ра-
зум, и на дух, поэтому её надо чаще слушать - и всё.
Мечтал сочинять, как Алборов и Бах
– Вы собираетесь открыть в бесланской школе единственный в республике класс композиции именно для детей. А как вы получили музыкальное образование?
– У меня была очень мудрая учительница - Зарема Андреевна Лолаева. Она была талантлива не только как педагог и пианист. Она была очень проницательным человеком и разобралась, что, например, Валерий Гергиев будет дирижёром, Жанна Плиева и я будем композиторами. Она обязательно включала в наш репертуар осетинскую музыку: Плиева, Габараева, Алборова. Я мечтал стать композитором, чтобы писать такие же прекрасные произведения, как Алборов, Рахманинов, Прокофьев, Бах.
– Помните, вот когда написали свое первое музыкальное произведение?
– Когда мне было 17 лет, очень нравилась одна девушка в училище. Я написал тогда «Ноктюрн», который теперь исполняется во всем мире. Концертная программа в Беслане в день открытия школы начиналась как раз с «Ноктюрна»…
Потом поступил в Ленинградскую консерваторию, посещал композиторские классы. Отслужил в армии. После этого закончил ещё и Ереванскую консерваторию. Мечтал учиться у Шостаковича, но к тому времени его не стало, преподавателями были его ученики.
На моём госэкзамене сидела мама, Арно Бабаджанян и его друзья, выдающиеся советские армянские композиторы, к примеру Эдуард Мирзоян.
Была возможность работать в Ленинграде или в Москве, но я всегда хотел жить на родине. Да и маму бы я не оставил. Она второй раз замуж не вышла и всю жизнь посвятила мне.
Я вернулся в Осетию и стал преподавать в музыкальных школах. Одновременно меня пригласили в осетинский театр. Я стал писать музыку к спектаклям и заниматься с детьми.
– Но ведь вы писали музыку и к фильмам?
– И к художественным («Возвращение Урузмага», «И оглянулся путник»), и к документальным. Написал музыку к 58 спектаклям для всех театров Северной Осетии. За три из них («Отверженный ангел», «Горькие рифмы», «Шут Балакирев») получил Государственные премии имени Коста Левановича Хетагурова. Говорят, что я единственный, кого столько раз ею награждали.
– Когда вы создаёте какие-то музыкальные произведения, может быть, отдаёте предпочтение какому-то определённому жанру?
– Музыка или складывается в голове, или нет, ты её слышишь или нет. Для того чтобы писать музыку, даже не нужен инструмент. Предпочтения у меня, конечно, есть, в последние годы – это симфоническая музыка. Ну и детская, а для детей надо писать ещё лучше, чем для взрослых.
– Вы прекрасно играете на фортепиано, а хотели ли вы освоить ещё какой-нибудь инструмент?
– Конечно, всегда хотел. Я и на гитаре сам научился играть, и на духовых теперь хочу. Но времени не хватает.
«Зарплату тратил на учеников»
– А когда вы стали дирижировать?
– Когда появился такой мальчик, как Туган Сохиев, мой воспитанник. Анатолий Аркадьевич Брискин занимался с нами двумя. Он, кстати, учитель Гергиева.
Мне это надо было для того, чтобы как композитору иметь представление, как выходить и исполнять свои произведения. Мы оба сдавали экзамены в один день в старой филармонии. Никто и не думал тогда, что ровно через 5 лет после этого я стану руководить филармонией, а Тугана назначат главным дирижёром и художественным руководителем.
Когда я возглавил филармонию, главной задачей для меня стало приобщение детей к осетинской музыке и помощь в их профессиональном развитии. У нас получилось то, что не получилось ни в одном городе страны, ни в одном городе мира. Выросла целая плеяда дирижёров: Тимур Зангиев, Дана Муриева. С одной стороны, благодаря мудрому и замечательному педагогу Тамерлану Хосроеву, с другой – моему решению подпустить их к оркестру. То есть они не в классе теоретически учились, а дирижировали настоящим оркестром. Это были 1990-е годы, очень тяжёлые, но у нас это получилось.
А уже в этом столетии я мечтал открыть свой композиторский класс. Я никогда не измерял работу с детьми деньгами. Наоборот, зарплату часто тратил на учеников, потому что видел, что одному нужно штаны купить, другому ещё что-то. Мы придумали конкурс «Звёздочка Осетии», чтобы поддерживать таланты. По сей день для меня дети – самое главное.
Просил о композиторском классе всех предыдущих мэров, всех глав республики: «Дайте мне школу, не надо мне зарплату платить. Мне нужен только официальный статус, чтобы я готовил детей для поступления в консерваторию».
Не получалось. Но вот теперь в Беслане мы открыли школу, откроем класс, и в нём смогут заниматься не только дети из Правобережного района, но из Владикавказа, Моздока.
– Чувствуется, что вы искренне болеете душой за развитие музыкального образования в республике…
– Я сторонник того, чтобы прививать любовь к родной культуре не законами, а строительством музыкальных школ и училищ. И чтобы национальная музыка постоянно там звучала, её очень много, она прекрасная. Это и Плиев, и Кокойти, и Габараев, и Алборов. Надо, чтобы и в училище, и в филармонии наряду с мировой и русской классикой звучала национальная музыка. И в оперном театре чтобы ставились оперы моих предшественников-классиков, современные произведения.
Думаю, бесланская школа даст стимул развивать национальную музыкальную культуру.
ДОСЬЕ
Ацамаз Макоев.
Родился в 1957 году в Беслане. Заслуженный деятель искусств России, советский и российский композитор, пианист, дирижёр, музыкальный и общественный деятель, педагог, художественный руководитель, главный дирижёр Северо-Осетинской государственной филармонии, заслуженный деятель искусств республики ЮОР и РСО-А, народный артист РСО-А, член Союза композиторов СССР.