Украденные сенсации: кому нужны находки краеведов

 В последние лет 20 известный не только в Кабардино-Балкарии, но и за её пределами исследователь Виктор Котляров ни разу не был в отпуске.

   

   

Не проходит и недели, чтобы он и его супруга Мария не извещали СМИ о найденных на Северном Кавказе артефактах. Неоднократно о сенсациях Котляровых писал и «АиФ-СК». А что происходит с сокровищами потом? Почему лишь единицы из них попадают в музеи? Об этом – в интервью с Виктором Котляровым.

Обделённые музеи

– Виктор, как-то вы признались нашей газете, что в верховьях селения Заюково КБР совершенно случайно обнаружили древние захоронения: до вас там побывали «чёрные копатели». Выходит, всевозможные древности сегодня интересны в первую очередь «варварам», желающим обогатиться?

– Это бизнес, и весьма серьёзный, который позволяет очень даже неплохо зарабатывать. Знаю человека, очень даже начитанного, исторически подкованного, через руки которого прошли тысячи артефактов. Многие из них не имели аналогов, должны были стать археологической сенсацией мирового масштаба.

Мы с женой просили его только об одном – заснять найденное на фотоаппарат, атрибутировать место находки, сообщить, в конце концов… Мы бы тут же примчались, хотя бы сохранили визуальный образ предметов. Но звонка так и не дождались и только случайно смогли сфотографировать удивительный погребальный инвентарь с заюковского некрополя, реализованный им впоследствии в Пятигорске.

А история с христианскими крестами, найденными на месте, где, как мы уверены, располагалась епископия Ахохия – одна из структур Аланской митрополии Константинопольской патриархии… За год с небольшим «чёрными копателями» было найдено около трёх тысяч крестов. И где они сейчас, кем-то описаны, введены в научный обиход? Увы… Армавирский учёный Сергей Малахов, увидевший лишь малую часть находок, был потрясён: «Если бы археологический комплекс не был разграблен, а исследован по всем правилам науки, то мы имели бы эталонный памятник, на основе которого более точно выстроили хронологию истории массового распространения христианства на Северном Кавказе».

Примеров, к сожалению, масса, но позитивные, с передачей в государственные музеи, припомнить не могу. Более того, когда мы передали собранные нами на месте раскопок «чёрных копателей» артефакты (а это сотни предметов) в Исторический музей, в Интернете развернулась целая дискуссия, многие ничтоже сумнящеся писали, что Котляровы отдали всё не нужное, а самое ценное оставили себе. Так вот – ничего не оставили.

   

   

– Странно и обидно слышать от вас такое! Музеи никому кроме энтузиастов сегодня не нужны?

 – Одно время было у нас желание организовать музей природных достопримечательностей, собрать их в одном месте. Создание таких музеев под открытым небом (наподобие японского сада камней), не требует больших материальных вложений основано на имеющихся природных и исторических памятниках. Это не просто веление времени, а возможность привлечь экскурсантов практически отовсюду.

Планировалось, что в музее будет представлена история во всём её многообразии – в республике немало каменных артефактов. Но наша инициатива, поддержанная городской администрацией, неожиданно натолкнулась на противодействие общественных организаций, посчитавших, что «сборище каменных истуканов в зелёной зоне» – это внедрение элементов инородной культуры». Словом, музей не состоялся…

Интерес есть, поддержки нет

– Как вы с женой Марией всё успеваете?

 – Ответ прост: не теряем времени попусту. Ни я, ни Мария за последние 20 лет ни разу не были в отпуске, каждую минуту отдаём делу, бывает, и в ущерб здоровью, личным интересам. Просто нам хочется так жить – мчаться куда-то по первому зову, искать и находить, ждать новое и приближать это новое своими усилиями. Наверное, это не совсем правильно – ведь жизнь одна и другой не будет. Но нам неинтересно то, что движет сейчас многими, – дома, дачи, накопительство. Мы так устроены: живём здесь и сейчас, в этом мире нам комфортно и другого, пусть куда более яркого и благоустроенного, не надо.

Когда-то в одном из моих юношеских стихотворений промелькнула строчка: «И жить, и чувствовать спеши». Оказалось, она была не проходной, а стала своего рода жизненным кредо. Я на самом деле спешу – мне хочется многого, но это многое можно обобщить всего одним понятием: «Кабардино-Балкария». Которую боготворю, которой дорожу, которую люблю – не побоюсь высоких слов – чисто и искренне, пытаясь, в силу своих скромных возможностей передать это чувство другим. Оно, поверьте, не сродни возгласам ура-любви горлопанов-патриотов и тем более обильному слезотечению сентиментальных барышень, вызванному видом букашки на родных просторах. Это понимание, что родина у каждого из нас одна: малая – Кабардино-Балкария, большая – Россия, и без нее нам не прожить, как и ей не жить без нашей любви.

К сожалению, мы утрачиваем чувство патриотизма, оказалось, что без него – жгущего, радующего, возвышающего – в нынешнее время кое-кому прожить легче. Но разве условием проживания энного количества лет был задуман наш приход в этот мир? Нас позвали не проживать, а жить. Не нанизывать дней нить, а жить по гамбургскому счету. А последнее совсем непросто.

Мировые находки

– Одна из самых загадочных ваших находок – в горном массиве Хара-Хора…

 – …Осенью 1942 года, оккупировав Кабардино-Балкарию, фашистские захватчики осуществляли в Баксанском ущелье планомерные поиски некоего таинственного объекта. Об этом свидетельствуют знаки в виде свастики на реперных камнях, оставленные в районе селения Заюково одной из немецких разведывательных групп.

Так невдалеке от одной из нанесенных на камень свастик было найдено поражающее воображение своей загадочностью и необъяснимостью сооружение: шахта глубиной около восьмидесяти метров, состоящая из нескольких колен с камерами-переходами из одной в другую. Вход в нее – две цельные каменные плиты, установленные параллельно, с боковинами, заложенными небольшими блоками.

Далее следует уступ и еще одна шахта протяженностью 16 метров. Потом еще два перехода и десятиметровая шахта, заканчивающаяся огромным (36 метров!) залом. Одна из его стенок выложена каменными блоками: где с заметными между ними швами, а где пригнанными столь плотно, что зазоры практически не видны. Создается впечатление, что блоки как бы слились, перетекли один в другой. Отшлифована не только стена, но и свод, внешне напоминающий огромную нависающую параболу. Противоположная стена зала естественная; ширина его невелика – от трех с половиной до четырех с небольшим метров.

Шахта не заканчивается залом: и в одну и другую его стороны имеются проходы, доступ в которые преграждают каменные осыпи. Свидетельствует о ее продолжении и приток свежего воздуха.

Высота, в которой находится шахта, представляет пирамиду, составленную из огромных туфовых блоков с кое-где абсолютно ровными, словно отрезанными, краями.

Туф – это горная порода, образовавшаяся из вулканического пепла при извержении вулканов. Возможно ли, что означенная шахта, ведущая на глубину в десятки метров, создана природой? Тогда получается, что туф залег не просто слоями, а аккуратно выложил прямоугольное отверстие, причем идеальной конфигурации. Вероятнее всего, люди использовали созданное природой в каких-то своих, известных только им целях, соорудив воздуховоды (на данный момент другого предположения о предназначении шахты нет) и выведя их на поверхность.

Большинство геологов склоняется к версии искусственного происхождения шахты: по причине ортогональности (прямоугольности) блоков, присутствию раствора в швах между ними, отсутствию косых трещин, характерных для туфа. Есть и другое мнение: заюковский феномен вовсе не шахта, а «трещина гравитационного отрыва, для которой характерны ровные поверхности соприкосновения».

Недалеко от шахты располагается древний некрополь, причем многие из сосудов, находившихся в могилах, помечены графическим знаком, представляющим из себя свастику с загнутыми влево концами. Кроме того, в погребениях найдены бронзовые остроконечные шлемы ассирийского типа. В XIV сборнике «Археология средней Кубани» («Графа»: Армавир, 2011) помещена статья профессора С. Л. Дударева «Блеск и горечь древней бронзы (О новых находках у селения Заюково)». В ней подробно анализируются найденные археологические предметы, «включающие целый ряд ярких бронзовых артефактов, в подавляющем своем большинстве раннекобанских, жемчужиной среди которых является бронзовый шлем ассирийского типа» и делается вывод, что заюковский некрополь – «блестящий памятник, с помощью материалов которого археологи могут вписать новые и яркие страницы в историю Центрального Предкавказья и всего Северного Кавказа, а, возможно, и всей Юго-Восточной Европы»

Еще один необычный нюанс: в народе могильник получил название «Кладбище нартов». Это относительно ровная площадка на вершине одной из нависающих с левой стороны Заюково скал. С трех сторон скала уходит отвесно вниз и место это практически неприступно, а со стороны гор обозримо на значительном пространстве.

В центре плато располагается своего рода цирк – геологи так называют котловину в горах в виде амфитеатра, образованную ледником или являющуюся результатом оползней. Но ни ледники, ни оползни в нашем случае не причем. Не природа создала цирк, а руки людей, использовавших естественный рельеф местности для своих целей.

О том, что здесь на самом деле что-то совершалось, свидетельствуют огромные каменные шары (конкреции) разной величины: одни с человеческий рост, другие чуть меньше. Ученые считают, что шары правильной формы образуются в результате геологических процессов. В данном месте процессы эти можно наблюдать воочию – шары образуются в почве отвесно уходящих вниз склонов. Другой вопрос: как они оказались на скальной макушке, где их, вероятнее всего, использовали в сакральных целях.

Как место религиозного поклонения плато действительно идеально с позиций окружающей местности: в хорошую погоду отсюда виден Эльбрус, солнце по ходу своего движения как бы пронзает открытую со всех сторон площадку, нависающую над ущельем. Причем в этом движении в той или иной мере задействованы практически все каменные объекты, расположенные здесь.

Более того, в нижнем углу амфитеатра вертикально установлены в ряд большие валуны. Выше них камень в два-три раза больший, чем-то напоминающий визир, т. е. видоискатель: между ним и основанием имеется промежуток.

В самом амфитеатре восемь камней круглой формы, разбросанных на первый взгляд произвольно, но осматривая их с небесной высоты (с вертолета), ловишь себя на мысли, что в расположении шаров прослеживается определенное логическое построение.

Функциональная принадлежность объекта несомненна. Вероятнее всего перед нами астрономический комплекс – пригоризонтная обсерватория. Чтобы она могла служить инструментом астрономических наблюдений, нужны три элемента: рабочее место наблюдателя, ближний визир и дальний визир. Последним может быть любая деталь ландшафта, фиксирующая точку события: вершину горы, скалу, крупный камень. Ближний визир устанавливается невдалеке от наблюдателя. Важно, чтобы рабочий (верхний) край визира с точки зрения наблюдателя совмещался с линией горизонта, на которой находится дальний визир.

Что позволяла дневная обсерватория? Ежедневное наблюдение солнечных восходов и заходов давало возможность вычислить дни осеннего и весеннего равноденствия, дни зимнего и летнего солнцестояния; определять продолжительность года, фиксировать астрономически значимые события.

Все три элемента, названные выше, у объекта, расположенного в верховьях Заюково, наличествуют. Но, вероятнее всего, у него было не одно, а сразу несколько предназначений. В верхней части этого природного цирка располагался некрополь, в нижней – пригоризонтная обсерватория, в срединной, самом амфитеатре, совершались религиозные отправления.

На плато, обдуваемом с трех сторон ветрами, свой микроклимат: ветер затихает и как бы обходит пространство амфитеатра стороной и то, что его дно ниже на полтора-два метра чем края, вовсе не является причиной этого. Здесь возникает какое-то особое ощущение: умиротворенности, покоя, не суетности, такое же, какое к человеку приходит в храме – намоленном месте.

Вероятно именно поэтому в конце первого начале второго тысячелетия нашей эры и вплоть до нашествия Тимура (конец XIV века) здесь действовал мужской катакомбный монастырь.

И об этом говорят не только передаваемые из поколения в поколение предания, но и многочисленные кельи, вырытые под скалой. Их, открытых, здесь несколько. По рассказам жителей окрестных селений, внутри некоторых комнат имелись вертикальные узкие шахты. Вероятнее всего, колодцы, ведущие к воде. О наличии пустот в чреве скалы свидетельствуют и результаты экспедиции российского телеканала РЕН ТВ, привлекшего для исследований современную сканирующую технику – георадар.

В народе живет предание, что монахи, узнав о приближении Тимура, покинули монастырь, но перед этим снесли в одно из помещений святые книги (вероятнее всего, греческие Евангелия) и надежно замуровали вход. После сражения с воинами безжалостного хромца (молва утверждает, что битва проходила внизу – на том месте, где сейчас лежит трасса, ведущая в Приэльбрусье), в которой местные племена, поддерживающие Тохтамыша, были разбиты, несмотря на их отчаянное сопротивление, монахи уже не вернулись в свою обитель. Да и кому было возвращаться? Воины Тимура пленных практически не брали.

Но «комплекс разновременных памятников» служил людям куда больше, чем два с половиной тысячелетия. Дело в том, что стены нависающих с правой стороны скал исписаны рисунками: человечками на конях с копьями в руках, животными, солярными знаками, свастиками. К сожалению, поверх них и рядом оставили следы наши современники, запечатлевшие свои имена и время посещения. Большинство рисунков безвозвратно потеряны, но сохранившиеся убеждают: в этом случае речь идет, вероятно, о неолите (9500 лет до н. э.). Ведь идентичные писаницы древних художников зафиксированы археологами в находящемся поблизости Тызыльском ущелье.

Одним словом, перед нами комплекс разновременных памятников, нуждающийся в охране государства.

 – И что делается в этом направлении?

 – Видя, что идёт разграбление могильника, мы обратились в правительство Кабардино-Балкарии, непосредственно к главе республики Арсену Башировичу Канокову. Не довольствуясь полученными ответами из министерства культуры КБР, продолжали месяц за месяцем привлекать внимание к поднятой теме, публикуя все новые и новые материалы. В конце концов, было принято специальное постановление правительства КБР, которым место нахождения некрополя объявлено охранной зоной. Планируется проведение комплексной экспедиции, в которой примут участие и московские археологи. Объявлен тендер на проведение изыскательских работ.

Вообще «черные археологи» до последнего времени (в июле, как известно, Госдума приняла закон, направленный на пресечение незаконной деятельности в области археологии и повышающий ответственность за уничтожение и повреждение памятников истории и культуры) в прямом смысле слова правили бал на территории Кабардино-Балкарии. Рыли повсюду. Такое, к сожалению, уже было в нашей истории, причем ровно сто лет назад. Вот что писал доктор М. И. Чехович в работе «Краниологическое исследование серии черепов куркужанского могильника» (Записки Терского общества любителей казачьей старины. Владикавказ, 1914, № 4, . 53–69): «По всему пути от сл. Нальчика до пос. Озроково, на протяжении более 100 верст, встречаются явные признаки древних могильников с различными типами погребений, а начиная от селения Атажукина 1-го вверх по течению реки Баксан, их можно видеть буквально на каждом шагу. К сожалению, большинство раскопано хищниками, следы раскопок и народная молва указывают, что массовое расхищение могильников местными жителями началось уже давно, непосредственно по следам археологов, которые производили здесь раскопки 15–20 лет тому назад. Громадный могильник близ пос. Озрокова расхищен весь целиком: мои спутники насчитали более 150 курганов и столько же грунтовых могил и все они оказались раскопанными, по-видимому, недавно, так как выброшенная на поверхность земля не успела еще зарасти травой. …Раскопаны не только курганы, но и естественные возвышения на склонах гор и даже тригонометрические знаки, очевидно принятые невежественными кладоискателями за надмогильные памятники. …Среди местных жителей почти нет человека, в особенности молодого, который при случае не взялся бы за лопату и кирку, а для раскопки больших курганов учреждаются даже артели и правильно организованные товарищества на паях. Сбыт найденных предметов обеспечен самый широкий: мелкие вещи охотно приобретают заезжие туристы, а более ценные редкости сбываются скупщикам, имеющим связи как с русскими и иностранными музеями, так и с отдельными любителями древностей».

И день сегодняшний. Недавно мы побывали в Терском районе и недалеко от селения Нижний Курп, проезжая по сельской дороге, обратили внимание на еле заметные отвалы свежей глины. Остановились, подошли поближе и были в прямом смысле слова потрясены. Небольшой холмик, внешне вовсе не похожий на могильный, пронзала прямоугольная шахта глубиной метров в восемь-девять. Более того, внизу от нее шло ответвление куда-то влево. Сверху ямы лежало бревно – судя по всему через него была перекинута веревка с помощью которой поднимали наверх грунт.

Мы даже не рискнули спуститься на такую глубину вниз по самодельной лестнице, ходящей из стороны в сторону. Но ведь кто-то (и далеко не один) изо дня в день опускался по ней, кто-то с помощью одних рук поднимал на лебедке землю (многие тонны!), кто-то принимал наполненные ведра и относил в сторону, чтобы было не так заметно со стороны. Неизвестные, подогреваемые жаждой обогатиться на вещах, сопровождавших предков в последний путь, проделали поистине колоссальный труд. И ничего не нашли. Просто не могли найти, так как холм был природный, а не насыпной. Ну а если бы нашли? Лучше бы стало от этого всем нам?

Еще более невероятный факт произошел в окрестностях Нальчика. Нестор кабардинской истории Шора Ногма в своей «Истории адыхейского народа» описывает «место где обитал первый епископ, пришедший из Греции; оно находится в четырех верстах от крепости Нальчик и называется «Лесистый курган».

Конечно, мимо столь знакового объекта не могли пройти любители поживиться. Один из них, местный житель, будучи уверен, что в кургане спрятан клад, купил дорогущий металлодетектор, который (он утверждал это в ходе его допроса правоохранителями) показал наличие золота на глубине 25 метров (!). Именно так, хотя общеизвестно, что самые мощные аппараты этого типа просматривают земную твердь лишь на пару-другую метров. Напомним, что высота самого кургана 22 метра.

Оставалось, как ему казалось, только достать золото, для чего и были наняты трое рабочих (граждан Белоруссии), местом обитания которых стал полиэтиленовый шалаш, сооруженный на вершине. И работа закипела – с помощью примитивной техники (лопат, лебедки и ведер) белорусы менее чем за месяц выкопали двадцатиметровый (!) шурф, но ничего не нашли. Собирались копать и дальше, если бы не бдительные граждане.

Комментируя произошедшее, представитель республиканского предприятия «Наследие» сказал по этому поводу следующее: «Откровенно говоря, поражен масштабом произошедшего. Аналогов подобного в новейшей российской истории не имеется. Да чего уж там – вообще не могу припомнить случаев грабительских раскопок такого размаха, если только вскрытие царских скифских курганов на территории Причерноморья, имевшее место в XIX веке. Но тогда не было ни охраны памятников, ни законов о культурном наследии.

Часто сталкиваемся с грабителями и их следами, но с такими дерзостью и цинизмом впервые. Пытаться ограбить курган высотой 22 метра рядом с федеральной трассой – это апофеоз наглости, порожденной ощущением полной безнаказанности! Дело даже не в том, что они не нашли ни золота ни серебра (их там нет по определению, поскольку это курган эпохи бронзы) – они разрушили уникальный археологический комплекс. Судя по поднятому из шахты булыжнику, копатели достигли и даже прошли уровень древнего горизонта. Ведь курганы этого типа сооружались на специально созданной булыжной вымостке. Богатых погребений под ними, повторяю, не может быть – в ту эпоху система ценностей была абсолютно другой: очень ценилась медь и бронза как сырье для орудий труда.

Об ущербе же в научном смысле даже подумать страшно – уникальный памятник фактически искалечен».

В нашей республике имеется огромное количество захоронений, представляющих, без всякого преувеличения, мировой интерес. Услышав о Заюковском могильнике и брошенных «черными копателями» артефактами (в силу спешки ли, малой ценности и поврежденности) специалисты Государственного исторического музея (Москва) созвонились с нами и, узнав о желании передать собранные предметы на хранение, тут же вылетели в Нальчик. Вот что сказала хранительница музея Анна Кадиева: «Судя по найденным предметам, могильник у селения Заюково относится к кобанской культуре, признанной выдающимся явлением европейской цивилизации. Экспонаты, переданные музею, свидетельствуют о контактах кобанской культуры с другими племенами, в частности, со скифами, которые в те времена занимали степные зоны. Это, к примеру, фрагмент акинака – скифского меча с очень характерным перекрестием; фрагменты бронзовых шлемов, которые представители кобанской культуры копировали у ассирийцев; браслеты с орнаментированными концами в виде перекрещивающихся линий, характерные для сарматов. Например, подвеска с головой барана свидетельствует о том, что кобанцы занимались не только земледелием, но и скотоводством, и у них существовал культ животных – быков, баранов, которые играли значительную роль в хозяйстве.

Народы кобанской культуры являются предками всех народов Северного Кавказа. Кровь этих людей течет в каждом жителе региона в той или иной степени. Потому что все процессы, благодаря которым сложилась современная этническая карта Северного Кавказа, происходили уже в древности».

– Вы не только энтузиасты-краеведы, но и известные книгоиздатели. Многие ставропольские учёные, увы, вынуждены печатать свои труды в Москве, потому что местные издательства их не берут: дескать, нерентабельно. А что движет вами?

– Может, это и звучит пафосно, но главная цель нашего частного издательства – через узнавание, постижение, понимание своеобразия обычаев и традиций проживающих здесь народов способствовать решению проблем кавказского региона, воспитанию толерантности, уважения друг к другу. Наши книги востребованы. Стоит сказать, что на прошлогодней выставке «Книги России», где проводились дни северокавказских республик, за нашими изданиями выстроилась очередь, хотя и стоили они очень недёшево. Но наших книг в Москве, как и в других городах России, нет: не отработаны каналы поставки литературы по стране.

Нет, к сожалению, наших книг и в библиотеках…

– Как же исправить ситуацию?

– Думаю, нужно объединить усилия издательств округа. Например, организовать в одной из республик постоянно действующую книжную ярмарку. Она позволит и координировать просветительскую деятельность издателей, аккумулируя определённую литературу, чтобы потом распространять её по всей стране. Чтобы формировать положительный имидж Северного Кавказа, нужно наладить выпуск литературы, рассказывающей о прошлом народов региона. Во всех республиках Северного Кавказа такой материал есть, собрать его, систематизировать несложно. Было бы желание заинтересованных лиц, прежде всего администрации федерального округа.

Смотрите также:

• Дмитрий Коробов: уникальные памятники Северного Кавказа под угрозой →
• Артефакты на продажу. Как «черные копатели» уничтожают историю →
• Кобанский треугольник? →