В эти дни в пятигорском краеведческом музее развернулась широкая экспозиция, посвященная Андрею Руничу, нашему известному земляку, археологу и краеведу. Каким он был, чему учил своих воспитанников? В год юбилея учителя об Андрее Руниче рассказывает директор музея Сергей Савенко. А также - о находках археологов и о том, почему так медленно движутся дела с проектами «музеев под открытым небом».
Сила притяжения учителя
- Сергей Николаевич, вы собрали для этой выставки действительно обширный материал, привлекли ряд музеев Ставрополья, постарались представить деятельность нашего земляка наиболее полно…
- Можно сказать, что для региона этот год – год Андрея Петровича Рунича. Исполняется 100 лет со дня его рождения и 25 лет со дня его смерти. Человек он был весьма незаурядный, интересный. Инженер по образованию, посвятил свою жизнь археологии. В 1929 году он познакомился с директором этого музея Николаем Егоровым, специалистом-историком, исключительно увлеченным археологией, и так сложилось, что основным занятием Рунича стало изучение археологических памятников региона. Особенно много было сделано им для спасения древностей окрестностей Кисловодска. В то время, в середине прошлого века, активно шло хозяйственное строительство вокруг этого города и много памятников, сосредоточенных в Кисловодской котловине, попали в зону строительства. Люди тогда были очень активны, сообщали в музеи о разрушающихся и погибающих памятниках. Андрей Петрович каждые выходные со своими помощниками выезжал на места этих строек. До 1976 года не было закона, требующего при строительстве согласовывать «историко-археологические» вопросы. Рунич без всяких средств спасал эти памятники - как энтузиаст. Более полувека - с 1929-го года и по 1982-й он выезжал в поле на раскопки, позже, когда был уже в преклонном возрасте и болел, продолжал работать в своем кабинете.
В экспозиции участвуют 4 музея - Пятигорска, Кисловодска, Ессентуков и села Прасковея. В свое время он изучал памятники в этих местах, передавал найденные предметы этим музеям. Он был одним из тех, кто активно изучал Маджары. И на выставке у нас представлены находки, сделанные им на этом городище.
- Говорят, Андрей Петрович умел объединять людей разных возрастов под флагом интереса к археологии. Какими качествами он отличался?
- Его окружение мы тоже постарались представить. Он сотрудничал с известными профессорами, докторами наук. Один из его единомышленников - Николай Михайлов. Это тоже наставник многих поколений подростков. Я считаю себя учеником Андрея Петровича и Николая Николаевича. Оба постоянно занимались спасением памятников археологии. Найденные предметы изучали, публиковали научные статьи. И мы наблюдали, учились, для многих это стало профессией. Что касается человеческих качеств, он был очень внимателен к нам, подросткам. Общение с ним давало действительно очень много: его увлечением была не только археология – он занимался геологией, энтомологией, зоологией. На выставке показана часть уникальной коллекции жуков нашего региона, Рунич собирал ее много лет с одной территории – здесь практически все виды жуков, что были и есть на Кавминводах. Он был уникальной многоплановой личностью, кладезь познания для нас, мальчишек.
- В чем была сила притяжения Рунича, его соратников, что так увлекало подростков?
- Мы погружались в историю не в кабинетах – выезжали на памятники археологии, где могли увидеть и потрогать эту самую историю своими руками. Разъяснения получали на месте, подробные, с настоящими, а не нарисованными иллюстрациями. Хотя и рисовал, и фотографировал Андрей Петрович очень хорошо. Этим мы были увлечены с самых первых поездок. Рунич поражал широтой кругозора, глубиной знаний. Нам выдавалось море информации, узнавали столько всего, что не входило в школьную программу, в полевых условиях новые знания впитывались с большим интересом. И потом сами памятники – их так много в регионе, мое первое знакомство с ними началось с Рим-горы, что в окрестностях Учкекена и с Мокрой балки.
Сегодня редчайший случай, когда школьники едут в подобные места, как говорить об интересе к археологии или его отсутствии, если подростки не представляют, что это такое. Не увидев и не узнав, как им судить о науке, проводящей мосты в прошлое?
Сработает ли механизм?
- Сейчас очень много говорят о развитии туризма в округе, на словах власти декларируют эту необходимость, а на деле объекты, имеющие реальную значимость и привлекательность для гостей и жителей СКФО, не получают никакого внимания. По моим наблюдениям, работа по подготовке таких объектов, в том числе археологических памятников, не ведется вовсе.
- Тема включения археологических объектов в систему туристических маршрутов разрабатывается довольно активно, вы наверняка слышали о нескольких идеях, в том числе связанной с Великим шелковым путем. Недавно по его маршруту прошло ралли. А все начиналось с археологии. В 1987 году во Франции был выдвинут проект «Великий шелковый путь – путь диалога культур». Рассчитан он был на десятилетие, ряд идей в его рамках реализованы, да и сегодня некоторые турфирмы работают под этим брендом. Показывая наш край с разных сторон, определенное внимание они сосредотачивают на археологических памятниках. Но широкому зрителю эти объекты должны быть представлены как объекты показа, они же пока существуют как объекты научные и культурные. Инфраструктуры показа пока, увы, действительно мало.
- Знаю, есть готовые проекты, где памятники археологии – «музеи под открытым небом», к примеру, «Горное эхо» в Кисловодске. Много лет подряд там ведет раскопки Институт этнологии РАН, долгие годы существует проект такого музея, но никаких движений нет. Кто тормозит процесс?
- Ситуация с «Горным эхом» - это результат противоречия в действующем законодательстве. С одной стороны, все археологические объекты и вся археологическая составляющая историко-культурного наследия согласно 73 ФЗ являются федеральной собственностью. Но при этом нужно провести процедуру внесения объекта в специальный государственный реестр. На этом этапе процедура запаздывает. В 1995 году был составлен список объектов федерального значения, но с территории Ставропольского края в нем значатся всего 4 памятника. Остальные, в том числе и «Горное эхо», памятники регионального значения.
- Так почему не срабатывает механизм?
- Разделяю вашу озабоченность, нас это тоже беспокоит. По проекту «Горное эхо», без ложной скромности могу сказать, что являюсь его инициатором. Здесь, прежде всего, сказываются правовой и экономический аспекты ситуации. На сегодняшний день земля, на которой находится этот памятник, является собственностью муниципалитета, решение о передаче земли принимается местной властью. Лично я от трех глав города получал заверения, что такое решение будет принято. Но оно не принято до сих пор. Второе – научная сторона. Над проектом мы работаем с 1992-го года, с 1995-го ежегодно выезжает экспедиция института этнологии РАН под руководством кандидата исторических наук Ирины Аржанцевой, соавтора проекта. Они работают с целью получения научной информации и с целью консервации объектов памятника, а это в основном строительные остатки в виде каменных сооружений самого различного назначения: прослеживаются участки улиц, стены, фортификации, целый ряд могильников вокруг. Проект доведен до достаточно хорошего состояния, в середине 1990-х годов туда уже пошли экскурсии, люди действительно интересовались этим памятником. Проект поддержан и на уровне депутатов Госдумы РФ, но результата все нет. В этом году мы совместно с кисловодским историко-краеведческим музеем «Крепость» в очередной раз подготовили и передали пакет документов по «Горному эху» на рассмотрение местных депутатов. Но пока тишина…
Смотрите также:
- Кобанская метрополия. Исторический комплекс в Осетии может стать музеем →
- Украденные сенсации: кому нужны находки краеведов →
- Кобанский треугольник? →