Главе Ставрополья Валерию Гаевскому исполняется 50 лет. Мы попросили его ответить на вопросы, которые чаще всего задают наши читатели.
Доброволец в рудной пыли
- Как вы заработали первые деньги?
- Это было в году 1977, точно не вспомню. Будучи студентом, я несколько летних месяцев работал в золото-искательской артели в Узбекистане. Вкалывали без праздников, без единого выходного: 12 часов работаешь, 12 отдыхаешь. И так месяца два-три. А поскольку местные ребята ещё и пили много, то мы с товарищами прихватывали ещё их смены. То есть у нас в месяц получалось где-то 35 смен.
Мы обслуживали дробильно-шихтовальную установку. В ужасных санитарных условиях. Вокруг всё было во взвеси от рудной пыли, как будто в русской парной бане. Приходилось все время находиться в респираторе. "Лепесток" назывался, как сейчас помню. Его выдавали на неделю, а хватало максимум на час.
Жили на территории бывшего лагеря для заключенных. Спали на матрасах, ни у кого не было ни простыни, ни подушек. Это была самая что ни на есть капиталистическая форма организации труда с прицелом на максимальную прибыль и минимальную заботу о трудягах. Но работали, конечно, на совесть, потому что организация труда другого не позволяла. С тех пор меня не пугает никакой труд - ни по условиям, ни по продолжительности. Я всегда знаю, что бывало гораздо хуже.
- А это у вас такая институтская практика была или добровольно?
- Добровольно, конечно. В конце концов у нас получилось в середине 1970-х в месяц заработать по 600-700 рублей, когда средняя зарплата была 100-120.
Адреналин на 100 миллиардов
- С работой в правительстве края связаны какие-нибудь яркие воспоминания?
- Первые четыре года в правительстве края, с 1997-го, были очень интересными. Всё было нормально, активно и результативно. Наладил тогда отношения с Москвой для всей команды, с федеральным Минфином, с администрацией президента.
Помню, в конце 1997-го, когда мы не могли добиться денег из Москвы, я поехал под самый Новый год в Минфин и смог договориться. Пробил для края 100 миллиардов рублей, старым неденоминированным исчислением. Правда, не наличкой, векселями. Мне их выдали, я положил в портфель и так в портфеле и довез их авиарейсом в Ставрополь. Испытал при этом массу эмоций. Всё-таки 100 миллиардов бюджетных денег при себе - и никакой охраны. Сейчас бы подобные лихачества я себе не позволил.
Завзятый театрал
- Что даёт вам яркие положительные эмоции?
- Много положительных эмоций - от театра. Ещё будучи московским студентом, я полюбил театр. Смотрел абсолютно всё, что нового выходило, и о чем хоть что-то кто-то говорил. Мы с товарищами ходили в Ленком, Сатиру, на Таганку, в театр Моссовета, на Малую Бронную, конечно - МХАТ. Но чаще всего - в театр Сатиры, потому что он был в районе нашего института. Но, правда, приходилось довольно жестко конкурировать с ребятами из МГУ, особенно зимой. Потому что один занял, а десяток ещё в подъездах соседних стоят и греются. И неожиданно очередь удлиняется уже у самой кассы. Спорили, конечно. Особенно, когда билеты заканчивались.
- А сейчас, уже губернатором, ходите в театр?
- Ну конечно. Вот недавно смотрел "Пизанскую башню" с Верой Алентовой и Владимиром Меньшовым в главных ролях. Замечательный спектакль, очень жизненный. Мы после занавеса сели, пообщались, чайку попили. Меня поразило, что Вера Валентиновна в жизни - очень юморной, энергичный, веселый человек. Мы столько анекдотов за чаем рассказали! Такие актеры приносят большое удовольствие и радость и на сцене, и в общении.
Фибровый попутчик
- Есть какие-то предметы, которые вас сопровождают по жизни?
- Одной такой вещи минимум уже 35 лет. Это большой красный фибровый чемодан. Я с ним в Москву приехал на учебу в институт и потом десятки раз, наверное, переезжал. Сначала по Москве, потом на Кавминводах, позже - по ставропольским квартирам. Этот чемодан до сих пор у меня дома. В нем хранятся инструменты всякие: плоскогубцы, отвертки, ключи гаечные... Жена пару раз норовила его выбросить. Слава Богу, я находил его у мусорного ящика и водворял на место. Один раз она пыталась соседу сдать, чтобы он вывез его, как ненужного котенка. А сосед - мужик понимающий, честно предупредил и вернул мне этот чемодан.
- А сейчас помните, где он лежит?
- Конечно, лежит в прихожей прямо со всеми вещами, иногда нахожу там нужный болтик... И так получается, что этот чемодан сопровождает меня всю сознательную жизнь и по сегодняшний день служит мне, - пусть даже ящиком для инструментов.
Про маму
- А Елизавета Романовна далеко встречает ваш день рождения?
- Маму я сразу после чернобыльских событий перевез из Белоруссии сюда. Она бы сама никогда не уехала с родных мест - такой характер, верный, укорененный. Много хорошего и печального приходилось оставлять на гомельской земле.Но Чернобыль был очень сильным аргументом. И она переехала. Сначала ко мне в Железноводск и Ставрополь. Потом за мною же в Москву. Ну а сейчас осталась в столице с дочерью, в смысле - с моей сестрой.
Я думаю, маме повезло, что я её вытащил из пострадавшей зоны. Её подружки уже скончались давным-давно. У неё тоже здоровье не очень, но держится. Она из крепкого рода, выносливого. Всю жизнь практически отработала мастером на молзаводе - от звонка до звонка на одном и том же предприятии.И у нас всякие были времена. Иногда очень тяжелые. Тяжело, например, было, когда в начале 1990-х я оказался без работы. Тяжелый экономический спад, и шесть женщин на руках: мама, сестра, жена и три дочери. Ничего. Я справился. У меня её закалка.
Мама всю жизнь очень верила в меня, и это укрепляло. И переживала, конечно, как все мамы. До сих пор переживает. Хочет, чтобы я был рядом.
Про день рождения
- Как обычно проводите свой день рождения?
- Стараюсь в последнее время с надежными товарищами выехать на природу, на охоту. Потом вечером посидеть в тесном семейном кругу.
- А как вы относитесь к юбилейной дате?
- Никак. Я её не замечаю. Просто не замечаю. Считаю, это какая-то условность, довольно обременительная.
- Что бы вы пожелали самому себе в этот день?
- Чтобы удалось оправдать надежды людей - сделать жизнь в крае лучше и богаче. Чтобы дома было всё хорошо. И чтобы друзья приходили просто потому, что они друзья, а не потому, что я губернатор.