"Это был первый город моей свободы - между одним лагерем и другим", - так характеризовал Ставрополь известный писатель и правозащитник Лев Разгон. 1 апреля у него вековой юбилей.
И может быть, именно потому, что родился в этот смешной до глупости день, он обладал наравне с литературным талантом несгибаемым и неистребимым оптимизмом, с помощью которого и преодолел все круги ада...
В каждой судьбе есть роковые поворотные даты. Есть они и у Льва Разгона. Появился на свет в 1908, был арестован в апреле 1938, в 1948 освобожден. "Самый благополучный этот год прожил на воле. По-настоящему. Жил с женой в южном красивом Ставрополе, был методистом краевого отдела культпросветработы". Это строки из "Непридуманного". В 1988-м Разгон специально для Ставропольского книжного издательства напишет предисловие к сборнику своих рассказов. И опять подчеркнет, что "с этим городом я оказался связанным небольшим по времени, но очень для меня важным куском жизни. И в этом городе я встретил немало людей, о которых вспоминаю с теплой признательностью".
Хотя тогда "в южном и красивом Ставрополе", как и повсюду в эпоху сталинизма, были и стукачи, и сексоты, и подлецы всех мастей. Они-то и помогли вновь обрести арестантскую долю сначала жене Разгона Рике Берг, а затем и самому Льву Эммануиловичу. Но как тут горько не гордиться: все же, исходя из воспоминаний писателя, тюрьмы на юге были чище, лучше организованы и даже встречались человеколюбивые начальники. Например, в пересыльной тюрьме г. Георгиевска. Заключенные, товарищи по несчастью, тоже, бы-ли "повеселее" - шутили, пели... "Вообще я там наслушался много прелестных народных песен" (еще одна цитата из "Непридуманного").Но боялись больше всего не суровых "северов", куда везли в телячьих вагонах, а того, что за несколько часов на машине домчат в "полукурортный" лагерь на Бештау. Да, к той легендарной горе на Кавминводах, которая вошла в произведения Михаила Лермонтова. Не случайно же его именем и был назван некогда закрытый уютный городок. В период оккупации немцы обнаружили в этих благословенных местах ураносодержащие породы. Сами вели добычу. Вождь всех времен и народов переложил это важное, но смертоносное дело на плечи социалистических рабов, т.е. зэков. Из единственного лагеря на всемирно знаменитых курортах не возвращался никто. Разгону повезло - он оказался в привычной тайге. Но вот ведь вошел и в историю Ставрополья, став в одну шеренгу с опальными литераторами XIX века, изведавшими "дух свободы и неволи Кавказа".